Цивилизация птиц (Безымянная трилогия - 3)

Прозрачный Гигант пил воду из этого потока, наслаждаясь прохладой и легкими всплесками волн, в которые он погружал свой огромный клюв.

И вдруг он заметил впереди длинный стальной мост, слегка задел его крылом – и мост задрожал, затрясся, закачался, застонал, как будто этот удар причинил ему боль, нанес смертельную рану. Поддерживавшие его толстые тросы натянулись, напряглись и со свистом лопнули.

Мост рухнул прямо в воду, а гнездившиеся в его мачтах и перекрытиях птицы в панике ринулись во все стороны.

Гомон чаек, крачек, лебедей, чирков, уток, гусей, бакланов и всех остальных, чьи гнезда вдруг оказались уничтожены, раздавлены, погребены, ужаснул Прозрачную Птицу. Она повернула и, сделав круг над побоищем, молниеносно взмыла ввысь, в облака. Она поднималась все выше и выше, пока река в вечерних сумерках не стала казаться лишь узкой лентой, впадающей серебристым клином в сверкающее вдали море. Птица летела на восток, погружаясь в наступающую тьму. Воздух становился все более холодным и разреженным, небо наливалось чернотой, а звезды сияли все ярче и ярче.

Вдруг Великан увидел корону Солнца, трепещущую от взрывов, огненных выбросов и раскаленных газов... Он опять был за пределами Земли, в темном пространстве Космоса, он приближался к своему гнезду – к месту, где жили бессмертные птицы с прозрачными крыльями.

Далеко-далеко среди звезд он вдруг заметил мчащуюся точку -корабль землян, который покинул свою планету много веков назад, чтобы пересечь космос, пространство и время. Теперь люди возвращались обратно...

Птица прибавила скорость, плавно повернула и полетела в обратную сторону.

Синеокие

Что тебе грезится, темная птица -

Мой серебристо-черный друг, -

Когда из затененной ниши

Ты зовешь меня, призываешь,

Как когда-то звала меня мать?

Луч света ворвался в раскрывшиеся веки.

Я увидел длинные клювы, темно-голубые глаза с черными точками зрачков и отливающие синевой блестящие перья родителей.

– Есть! – Я разинул клюв. – Есть хочу!

– Есть хотим! – Широко раскрылись окруженные желтыми наростами клювики.

– Потерпите! – Ми делила на куски большую гусеницу.

– Вот, держите! – Кро раздавал нам пропитанные слюной кусочки мяса.

Родители улетели. Вернулись. Засунули мне в глотку извивающегося червяка.

Восхитительное ощущение сытости. Я закрыл глаза.

Пробуждение. Я вижу все лучше. Вокруг совсем светло, пространство между сходящимися в одну точку стенами заполнено светом, который проникает внутрь сквозь расположенные на равном расстоянии друг от друга отверстия. Купол изнутри покрыт цветными пятнами – картинами. Мне кажется, что они движутся, но ведь этого не может быть! Я уже знаю, что стены неподвижны.

Я боялся их внутренней, плоской жизни, боялся отраженного ими света, полного теней и полутеней.

Но страх постепенно исчезал – чем дольше я смотрел, тем глубже видел...

Птицы, похожие на Ми и Кро, исчезали в отверстиях, вылетали, опускались вниз, взмывали вверх, повисали в воздухе, то заслоняя свет, то снова открывая его.

Я осматривался по сторонам – все еще испуганный и в то же время равнодушный ко всему, кроме пронзающего желудок голода. Болело в кишках, в пищеводе, в глотке.

– Есть!

– Есть хотим! – жалуются голодные рты.

Ми и Кро достают из своих зобов и раздают нам зернышки, кусочки фруктов, мух, дождевых червей.

Я засыпаю, согретый теплом родительских крыльев.

Купол наполнен раскаленным воздухом. Ми и Кро обмахивают нас своими крыльями. Сердца колотятся все быстрее.

Я пошире разеваю клюв, чтобы побольше холодного воздуха попало в легкие.

Ми выдавливает мне в глотку густую теплую слюну.

Тени движутся, жара спадает.

Тени становятся совсем длинными.

Ми выносит белые шарики наших испражнений.

Свет становится слабым, начинает темнеть.

Полумрак, тьма, ночь.

Я размеренно дышу, прикрытый крылом Ми.

Первый взгляд из гнезда на простирающийся под куполом мир. Я гляжу вниз из-под округлой крыши.

Под нами клубится, переплетается масса разных цветов – красного, фиолетового, коричневого, белого, серого. Все это выглядит почти так же, как пятна на стенах, – только более выпукло, объемно. Везде лежат округлые, продолговатые, белые, неподвижные предметы, со всех сторон облепленные грызунами, которые объедают кости умерших. А посередине застыл бескрылый вожак в светлом одеянии с длинным белым хохолком на голове и с треснувшей по всей длине золотистой веткой.

Ми и Кро учат нас летать.

Внизу быстро движущиеся звери подходят, вгрызаются в разбросанные кости, пищат, подпрыгивают. Крысы, змеи, лисы, куницы, ежи, ласки охотятся друг на друга.

Самый подвижный, самый любопытный, самый смелый из нас – Рее – падает из-под купола прямо на продолговатую белую фигуру.

Ми и Кро кричат в отчаянии. Они подлетают к неуклюже трепещущему крылышками Ресу. Взмывают вверх, тщетно пытаясь показать ему путь к спасению.

Рее бьет крыльями, он напуган, ему страшно, хотя пока еще он даже не понимает, чего именно должен бояться.