Цивилизация Х. Инспекция

Сознание прояснялось, и размышлял он вполне логично. Пожалуй, в таком виде ему до дома не добраться. Первый же патруль сцапает и отправит в вытрезвитель. Так что же делать?.. Эх, похмелиться бы, голова раскалывается…

Горин радостно улыбнулся, вспомнив, что неподалеку от Портпосёлка обитает Серега Харламов. Он друга на произвол судьбы не бросит. Даст возможность почиститься и отлежаться малость…

Поискав взглядом тропинку, Горин потихоньку стал взбираться на косогор к дороге. Припекало, и нестерпимо хотелось пить. Сердце билось в груди паровым молотом, лёгким не хватало воздуха, пот застилал глаза. Дмитрий взобрался на вершину косогора и остановился, чтобы перевести дух. К счастью, рядом оказался пенёк, на который он и присел, чувствуя себя совершенно отвратительно. Обхватив голову руками, он закрыл глаза, чтобы остановить хаотичное мельтешение чёрных точек и радужных кругов. Дмитрий просидел несколько минут, застыв в оцепенении, пока не стало легче. Но тут же память вновь напомнила ему о событиях прошедшей ночи, неожиданно вытолкнув из своих глубин странное видение.

Горин вдруг увидел себя сидящим ночью на скамейке в каком-то сквере. Его обступала стена кустов и деревьев. Кажется, ему было ещё хуже, чем сейчас, и он с жадностью хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на лед. Запрокинув голову, он смотрел на звезды отсутствующим взглядом, и его угасающее сознание было далеко от каких бы то ни было мыслей.

Он боялся снова скатиться в пучину кошмара, а потому хотел хоть на минуту расслабиться и забыться. Клочок ночного неба дышал спокойствием и умиротворенностью космической вечности. Было ясно, и мириады звезд горели светлячками на тёмно-синем покрывале ночи, холодные и безразличные к судьбам человеческого муравейника, копошащегося в своих плотских страстях на крохотной планетке, затерявшейся на окраине Галактики. Это зрелище захватывало и подавляло своим величием.

Вдруг Дмитрию показалось, что одна из звёзд стала расплываться в голубое туманное пятнышко. Оно стремительно росло в размерах и летело прямо на него, светясь каким-то странным тусклым, но очень чистым сиянием. Вскоре он понял, что это – облако. По крайней мере, ЭТО походило на облако голубого светящегося газа, которое опустилось перед ним на дорожку. Сквозь него были видны соседние деревья и кусты.

"Облако" имело довольно чёткие, но постоянно меняющиеся очертания, и на мгновение Горину показалось, что оно приобрело облик человека. Дмитрий завороженно смотрел на то, как "облако" вплотную приблизилось к нему и стало… впитываться в его тело, как в губку. Его охватил ужас. Захотелось вскочить и бежать прочь, но тело оцепенело и стало совершенно чужим и непослушным. Затем оно завибрировало. Ощущение было совершенно необычным и неописуемым, а потом… Потом в мозгу словно взорвалась звезда и тут же погасла.

Вздрогнув, Дмитрий открыл глаза и ошалело огляделся. Он по-прежнему сидел на пне у дороги, и был ясный солнечный день.

– Чертовщина какая-то… – пробормотал он растерянно. – Я что, задремал?

С трудом поднявшись с пенька, Горин побрел по обочине дороги в сторону Портпосёлка. Про недавнее видение он забыл сразу – бред какой-то. Все его печальные мысли были сосредоточены на Кате.

Глава 2.

Обычная «бытовуха».

Утро выдалось чудесным – тихим, тёплым и ясным, идеальным для загородного отдыха, но для капитана Лужнецкого оно было началом очередного рабочего дня, напряженного и немного суматошного, как и бесчисленное множество других дней в карьере следователя уголовного розыска. За годы службы у него выработался особый нюх на незаурядные происшествия, причём инстинкт почти никогда его не подводил. Вот и сейчас, поднимаясь на крыльцо Управления, он почувствовал неясное волнение – первый признак того, что день обещает быть неординарным.

Дверь кабинета его бригады, шутливо называемого "резиденцией", была полуоткрыта (как всегда, первым пришёл Витюша Букин), и Лужнецкий, легонько пнув её ногой, вошёл внутрь, изображая на лице удивление.

– Здорово, Витёк! – поприветствовал он сидящего за столом старшего лейтенанта.

– Привет, Стас! – ответил тот, оторвавшись от бесцельного перекладывания канцелярских принадлежностей.

– Опять ты меня опередил.

– А как же, – довольно усмехнулся Виктор, – ранней пташке Бог подаёт…– Ты чего это такой возбужденный?

– Предчувствие нехорошее, – вздохнул Лужнецкий. Он по-прежнему ощущал, как растёт волнение и напряжение, словно у пса перед охотой. – Никаких ЧП?

– Типун тебе на язык! Нам бы со старенькими проблемами разобраться. Накаркаешь…

– А-а, ну ладно, – сказал Лужнецкий облегчённо и прошёл к своему столу. Присев на стул, он взглянул на часы: до официального начала рабочего дня оставалось ещё четверть часа. Решив использовать это время с пользой для дела, Лужнецкий крутанулся на вращающемся стуле на сто восемьдесят градусов к сейфу и, открыв его, достал одно из последних дел, которым занималась его бригада.

– Уже роешь землю? – шутливо спросил Букин.