Цивилизация Древней Греции

В 150 году до н. э. Полибий добился у своих римских друзей, образовывавших кружок Сципиона Эмилиана, который имел большое влияние, чтобы оставшимся в живых из тысячи ахейцев, угнанных, как и он, в Италию после Пидны, было разрешено вернуться на родину. После восемнадцати лет ссылки их оставалось не более трехсот человек, и можно было предположить, что возраст и перенесенные испытания сделали их благоразумными. Их возвращение, однако, привело к формированию в Ахейском союзе определенной оппозиции против Рима. Вспомним, что Спарта вошла в союз в 192 году до н. э., но лакедемоняне сделали это с большой неохотой, и Филопемену пришлось силой пресечь попытку отделения. Пограничные споры с крупным аркадским полисом Мегалополем, тоже участником Ахейского союза, только подогревали это нежелание. Наконец, Спарта и ахейцы представили свои разногласия перед сенатом, который после разнообразных перипетий в 147 году до н. э. разрешил вопрос в пользу Спарты, позволив ей отделиться, и, кроме того, потребовал, чтобы союз отказался от Коринфа, Аргоса, от города Аркадии и от небольшого изолированного в южном течении Сперхея города Гераклеи Трахинской. Ахейцев возмутило такое насилие над союзом, и они приготовились к войне со Спартой, а заодно и с Римом. Как Андриск в Македонии, а до того Персей, как позже Аристоник в пергамской Азии, они прибегали к смелым социальным мерам, чтобы заслужить доброжелательность народа и настроить его против римской власти, выступавшей гарантом общественного порядка и безопасности собственников. Они объявляли об отсрочке или отмене задолженностей, освобождали рабов для службы в армии, вводили специальные налоги для богатых граждан. Некоторые народы Центральной Греции: жители Беотии, Фокиды, Локриды, Эвбеи — присоединились к ахейцам. Но после первого поражения, которое нанес войскам союза при Скарфее в Восточной Локриде Метел, управлявший Македонией, эта коалиция распалась. В 146 году до н. э. консул Луций Муммий разбил новую ахейскую армию на Истме и осадил Коринф, который ахейцы оставили без боя. Сенат, желая показать пример и повергнуть в ужас всех помышляющих о мятеже, распорядился срыть город до основания. Жители были убиты или проданы в рабство, здания разграблены и сожжены. «Я там был, — писал Полибий, — я видел, как топтали картины; солдаты использовали их для игры в кости». Эта расправа, сравнимая с разрушением Фив Александром в 335 году до н. э., достигла желаемой цели: попытки получить политическую независимость и реформировать социальную сферу прекратились вплоть до эпохи Мигридатовых войн. Разрушение Коринфа, на месте которого образовалась пустыня, пока Цезарь в 44 году до н. э. не отстроил здесь заново город, осталось в памяти человечества символом римского могущества на Востоке, подобно тому как разрушение Карфагена в том же году закрепило победу Рима на Западе. Несоразмерность между проступком, поставленным в вину коринфянам (дурное обращение с римскими послами в Коринфе в связи с собраниями Ахейского союза), и жестоким наказанием прекрасно демонстрирует истинные намерения Рима: речь шла о том, чтобы совершенно определенно дать понять, кто здесь хозяин. А уж это было абсолютно очевидно.

Греция, чьи действия в этом конфликте были далеко не единодушны, не была преобразована в римскую провинцию: только при Августе произошла такая трансформация и появилась провинция Ахайя. На время было проведено разграничение между полисами, принявшими участие в мятеже, и полисами, занявшими выжидательную позицию или, как Спарта, боровшимися против ахейцев. Первые были так или иначе наказаны, прежде всего конфискацией и распродажей имущества граждан, известных своей враждебностью к Риму, большинство которых были казнены или покончили с собой. Эти полисы отныне подчинялись непосредственно власти проконсула Македонии, который мог вмешиваться в их внутренние дела: так, когда в 115 году до н. э. в ахейском городе Димы стали назревать социальные волнения, восстановлением порядка занимался проконсул. В Халкиде и Деметрии были размещены римские гарнизоны. Территория Коринфа частично была объявлена государственной землей (agerpublicus),собственностью римского народа. В целом существующие законы сохраняли свою силу. Историка Полибия, находившегося в Африке при своем друге Сципионе Эмилиане, когда пал Карфаген, привело в Грецию известие о войне, начатой Ахейским союзом. Он успешно ходатайствовал перед римскими должностными лицами о смягчении суровых репрессий, которые обрушились на его сограждан: члены сенатской комиссии, которым было поручено урегулировать обстановку в Греции, оказывали ему немалое доверие и прислушивались к его советам.