Цивилизация Древней Греции

Мачта, весла и руль (представлявший собой два длинных весла в кормовой части) разоруженной триеры оставались под навесом вместе с корпусом. Для такелажа, весел и снастей, которые в официальных источниках обозначались как «съемные снасти», было специальное помещение, или скевотека. В 347–346 годах афиняне предприняли строительство новой скевотеки около порта Зея, спроектированной архитектором Филоном Элевсинским: до нас дошли расчеты по строительству, сохранившиеся благодаря одной надписи, которые являются основным источником по греческой архитектуре. Это было тщательно выстроенное здание длиной 130 м и шириной 18 м. Внутри него было 134 большие ячейки, предназначенные для весел, которые находились по бокам средней галереи, ограниченной высокими колоннами. Снасти ярусами лежали на ячейках. Были предусмотрены меры предосторожности против пожара: окна закрывались металлическими, а не деревянными рамами.

Строительство триер было делом специалистов — морских инженеров, считавшихся морскими архитекторами. В официальных документах название судна повторяло имя его строителя, что еще больше повышало ответственность. Методы работы позволяли ускориться, если того требовали обстоятельства: известен случай, когда за несколько месяцев был построен целый флот. Серьезной проблемой была доставка необходимого леса для судостроения. Аттика была бедна лесом: приходилось доставлять его из Халкидики или Македонии. Македонские цари умели извлечь выгоду из этого важного ресурса своих владений и заставляли заинтересованные Афины платить высокую цену за дружбу с ними.

Как и современные суда, каждая триера имела свое собственное имя, как правило женское. Это могли быть имена богинь или героинь: Амфитрита, Фесис, Гебея, Галатея, Пандора; имена добродетелей или абстрактных понятий: Правосудие, Сила, Доблесть, Свобода, Мир; хвалебные эпитеты: Любимая, Скорая, Счастливая, Удачливая; географические прилагательные: Немейская, Делийская, Дельфийская, Саламинская. Последняя, наряду с другой триерой, имя которой было Паралийская, служила для доставки государственных депеш. Афиняне были сильно связаны с морской службой — их судьба зависела от нее. Аристофан иронически обыгрывает это, изображая совещание персонифицированных триер, собравшихся, чтобы отклонить проект экспедиции, который их больше не удовлетворял. Самая старшая взяла слово: «Барышни, разве вы не знаете, что происходит в городе?

Говорят, что оратор, скверный гражданин, требует, чтобы сотни из нас атаковали Карфаген…» И триеры, протестуя против этой рискованной затеи, расходятся, ища убежища, словно беглецы, в каком-нибудь неприкосновенном святилище! Но какой гордостью наполнялось сердце афинян, когда они отправлялись к Пирею, чтобы помочь спустить на воду эскадру для длительного путешествия, или когда возвращался их победоносный флот! Фукидид описал отплытие экспедиции в Сицилию в середине 415 года: «Когда все зашли на борт и все необходимое для экспедиции оборудование было подготовлено и лежало на своих местах, звуки трубы заставили всех замолчать. Глашатай вслух произнес традиционные молитвы перед выходом в море — не над каждым отдельным судном, но для всех вместе. Для каждой эскадры в кратер налили подготовленное для этого вино, и пассажиры вместе с начальниками совершили возлияния из золотых и серебряных чаш. В этих молитвах участвовало множество граждан, собравшихся на берегу, а также других зрителей, желавших успеха экспедиции. После того как был спет пеан и возлияния совершены, корабли были спущены на воду, сначала выстроившись в кильватерную колонну, а затем соревнуясь между собой в скорости до острова Эгины».

Историки оставили нам великое множество рассказов о битвах, которые позволяют оценить развитие морской тактики. Походы осуществлялись только в теплое время года. Зимние штормы могли стать роковыми для длинных беспалубных кораблей. Флот зимовал на какой-нибудь морской базе и спускался на воду лишь весной. Корабли выходили в море только в случае крайней необходимости (например, для крупных перевозок в Африку или в южную Италию), поскольку жизнь на корабле была не очень удобной во время навигации. Избегали плавать ночью, даже для приема пищи, как правило, тоже приставали к берегу. Этим объясняется, почему в военной хронике греков отсутствуют столкновения в открытом море, а есть лишь прибрежные битвы, зачастую имевшие место в проливах, берега которых суда стремились захватить и куда обычно вторгались наземные силы. Во всяком случае, наблюдается эволюция в ведении боевых действий. В архаическую эпоху, несмотря на наличие волнорезов на носу каждого военного корабля, морское сражение сводилось к наземному бою. Каждый корабль стремился подойти бортом к борту противника, после чего его атаковали гоплиты-десантники: то есть единственной тактикой был абордаж, и сражение превращалось в ряд отдельных стычек, судно против судна, без настоящих объединенных действий. Архаические вазописцы не один раз изображали эту манеру боя, как на знаменитом кратере Аристонофа, датируемом VII веком.