Цивилизации древней Европы

Этот обычай мог объясняться художественными заимствованиями или, что касается литературных источников, соответствующими убеждениями, — в погребениях кельтских воинов содержится только оборонительное оружие. Но возможно, речь идет о своего рода ритуальной наготе, которая была связана не только с презрением смерти, но также с религиозным значением жертвы, принесенной во имя племени. И именно в этом племенное сознание приближается к патриотическому. Друидизм содержал в высшей точке своей эволюции элементы древней магиидоисторической эпохи, — это знание осталось в памяти ограниченного круга посвященных — хранителей недоступной для понимания тайны. Наиболее значимое друидское святилище, расположенное на острове Мон (Англси), географически удалено от средиземноморских влияний, а также от влиятельных политических центров, каковыми являлись кельтские города. Это усиливает мистические основы и независимость друидизма. На практике тайна могла быть доступна правящим классам и массам в форме юридических предписаний и в медицине, которые также окружались мифическим ореолом. Не будучи установленными магистратами, друиды были скорее юрисконсультами, арбитрами, адвокатами, чем судьями; они вникали в частные тяжбы, так же как в межплеменные споры, что объясняет их влияние и добрую славу в панкельтском пространстве. Они были политическими советниками и учителями для молодежи, а их обучение было настолько же эффективным, насколько оно не было академическим. Возможно, как полагают многие ученые, известные «профессора» галло-римских школ были преемниками друидов, основные прерогативы которых свелись к одной-единственной. Если друидизм и был побежден римлянами, как позже христианской церковью, то только потому, что представлял грозную духовную силу и являлся хранилищем фундаментальных концепций галльского национализма.

В исторические времена друиды рекрутировались через обучение или кооптацию, иногда через наследование. Потрясающая протяженность кельтского мира способствовала их объединению в группы и созданию мест для собраний, таких как святилище в Галлии. Тем не менее общий кельтский характер по-прежнему был узнаваем. Существовали, кроме того, прорицатели и поэты, которые часто отождествлялись и состояли в тесных отношениях с божествами и панкельтскими объединениями. Они соответствовали аэдам и рапсодам [20]архаической греческой среды, но относились к более высокому социальному рангу. Наследие космогонических, теогонических и героических легенд и сказаний кельтов доступно нам благодаря ирландским и галльским текстам, составленным в средневековую эпоху, и интерпретируют их с осторожностью. Здесь прослеживаются аналогии с пантеоном и эпической традицией германцев: битва богов и смерть героев — древние, общие для этих народов сюжеты, в любом случае речь не идет о заимствованиях. Греческие корни некоторых образов сказаний свидетельствуют об очень давних влияниях, пришедших, возможно, из классического мира, тогда как другие персонажи отражают влияние христианства. Тем не менее именно к поздним источникам обращались ученые, для того чтобы восстановить облик кельтского религиозного мира, который греческие и римские современники скрыли за латинскими именами и приблизили к классической мифологии. Губер, обращаясь к религии кельтов, справедливо подчеркивал важность аграрных ритуалов изобилия и плодородия, с которыми связаны жертвоприношения, и метафизической и моральной системы, где забота о душе и ее становлении сохраняет первое место. Сам прародитель относился к миру мертвых: согласно Цезарю, кельты верили в свое происхождение от Диспатера — бога мертвых. Римские интерпретации, которые пытаются установить соответствия между латинскими и инородными богами, отнюдь не помогают нам прояснить кельтские верования. Они учитывали, несомненно, весьма отдаленные сходства, сопоставляя Меркурия, Аполлона, Марса, Юпитера, Диспатера с их галльскими аналогами. Галлоримская религия изобилует богами с двойными именами, такими как Меркурий Киссониус, Аполлон Граннус, Марс Катурикс и т. д. То же относится к другим провинциям, где смешались религиозные потоки. Возможно, проникновение классической культуры в Галлию привело к процессу ассимиляции, предшествовавшей завоеванию, но почти нет сомнений, что греки и римляне обращались к интерпретации по лингвистической причине: чтобы не использовать эти резкие варварские имена, к тому же несклоняемые.