Цивилизации древней Европы

Зачастую исследователи настаивают на том, что цивилизация Вилланова — прежде всего цивилизация кремирований, но, на наш взгляд, это не так существенно. Гораздо важнее, что она создала тип поселения с догородскими чертами, а на последней фазе своего развития — городской тип: Рим приобретает вид города лишь к VIII в. до н. э., а Лаций, появившийся в то же время, обладает характерными чертами культуры Вилланова. Виллановцы очень четко представляли себе пространство, на котором они жили; их стоянки, самые прочные и стабильные в истории заселения, размещались в соответствии со стратегическим и экономическим потенциалом территорий. Типичной формой поселения является объединение хижин, построенных с учетом естественных укрепленных позиций, так чтобы можно было обойтись без дополнительных укреплений; на самом же деле следов, подтверждающих это, не найдено.

Основу экономики составляло земледелие. Но постепенно ситуация изменилась. Общество, достаточно однородное вначале, привыкшее, очевидно, к жестким условиям существования, со временем дифференцируется: появляются классы — наиболее активные элементы в — экономическом плане опережают менее предприимчивых. Сельскохозяйственное производство сопровождается техническим, это вызвано специализацией ремесленников. Главным образом речь идет о металлургии. Группы, обосновавшиеся в регионах, богатых рудными залежами, обеспечили себя большим богатством, чем группы, занимавшиеся земледелием и скотоводством. Масштабы импорта балтийского янтаря и стекла, а с другой стороны — эмалей из Восточного Средиземноморья показывают диапазон экономических и торговых отношений виллановских общин.

Виллановская металлургия реализует полный производственный цикл, включавший все этапы: от разработки минеральных ресурсов и производства полуфабриката и готового изделия до его коммерческого распространения. Иногда этот цикл, начинаясь в одном месте, завершается в другом. Гончарный круг уже использовался прежде, а более ранние свидетельства показывают, с другой стороны, что керамическая продукция уже прошла путь от семейной, домашней стадии производства до ремесленной. Тем не менее остается неясной природа этих изменений: простой обмен или товарообмен? Скорее всего, судя по некоторым отдельным признакам, это была доденежная экономическая система. Простой обмен казался достаточно примитивным и непригодным для интенсивной торговой деятельности.

Наряду с ремесленниками, металлургами или гончарами, и торговцами, виллановское общество знало аристократию всадников или, возможно, просто владельцев лошадей, о чем свидетельствуют найденные в погребениях остатки удил. Удила были обнаружены даже в некоторых женских захоронениях. Однако по большей части это все-таки захоронения воинов, отличающиеся прежде всего наличием военного снаряжения — шлемов, мечей, щитов. Виллановцы предстают перед нами как воинственный народ. Во всяком случае, они обладали очень развитой военной организацией, в которой всадники играли главенствующую роль. Небезызвестна им была и боевая колесница. Тем не менее достаточно сложно определить истоки этого класса, но в любом случае его значимость не ограничивалась только военной ролью. Между населением, сгруппированным в деревнях, и небольшими группами или семьями крестьян, живущими изолированно от деревни, имелись различия. Кроме того, существовала своеобразная иерархия между их центрами. Речь идет не о дроблении, а, напротив, об объединении и концентрации поселений. Все это указывает на то, что перед нами — городская цивилизация или, по крайней мере, ее зарождение. Несмотря на некоторые доисторические черты, можно, таким образом, сказать, что виллановцы уже стояли на пороге истории.

Что касается собственно духа этой цивилизации, то он отражен не в деревнях или хижинах — впрочем, довольно мало исследованных, — но в некрополях, о которых необходимо помнить при попытке постичь духовную составляющую цивилизации, насколько это сейчас возможно. Заметим прежде всего, что погребения были всегда обособленными, хотя группируются отдельно от языческих мест захоронений. Урны, в основном биконические, куда помещали прах умерших, имели форму чаш, затем шлемов, и наконец в Клузии появились урны с изображениями человеческой головы; эта типологическая эволюция отражает стадии одной и той же концепции, одной и той же веры — в автономию индивида. Эта персонализация урн с прахом заставляет вспомнить подобные урны из северных регионов, а сам обычай помещать прах умерших в урну — предшествующие континентальные обычаи.