Цивилизации

Всегда, когда это возможно, я стараюсь смотреть с «той стороны баррикад» и истолковывать цивилизацию «вопреки ожиданиям». И на художественные изображения далекого прошлого я буду взирать с тем же недоверием, с каким мы смотрим на изображения современные. Важно иметь в виду, что среди древнеегипетских и древнеримских зрителей многие могли быть настроены по отношению к громадным статуям их правителей столь же скептически, сколь мы сейчас – к выставленным напоказ изображениям сегодняшних диктаторов. Я также буду рассматривать со стороны как победивших, так и проигравших исторические конфликты, случавшиеся из-за изображений, из-за того, что нельзя изображать, а что можно и как именно. На Западе принято считать тех, кто уничтожает статуи и живопись – во имя веры или по другой причине, варварами и худшими злодеями в истории и сожалеть о художественных произведениях, утраченных из-за этих «иконоборцев». Однако, как мы увидим, и у них есть своя история и даже свое искусство.

Но давайте начнем с Мексики, с самого раннего из изображений, представленных в книге…

I Как мы смотрим?

Пролог: Головы и тела

Есть много мест, где можно встретиться с Древним миром лицом к лицу, но мало какие из них впечатляют так, как уголок мексиканских джунглей, где стоит гигантская каменная голова, возраст которой насчитывает 3000 лет. Громадная, высотой больше двух метров (с глазными яблоками почти полметра шириной) и весящая почти 20 тонн, она была создана ольмеками, самой ранней из известных нам цивилизаций Центральной Америки. При ближайшем рассмотрении становятся заметны детали изваяния. Между его губ (а это почти наверняка он) чуть виднеются зубы; на глазах прорисованы радужки; брови слегка нахмурены, а голову покрывает украшенный узорами шлем. Трудно не испытать волнение от созерцания человека из далекого прошлого. Несмотря на огромную временную дистанцию и то, что это всего лишь каменное изваяние, невозможно не почувствовать некое родство с ним как с представителем человеческого рода.

1. Глаза в глаза. Вблизи на этой древней ольмекской голове (рис. 1) различим узор на шлеме и едва заметный контур радужных оболочек глаз.

2, 3. Две гигантские головы из поселения ольмеков в Ла-Венте поразительно похожи по стилю, и обе обрезаны по линии подбородка. Впечатляющий экземпляр, который я описываю, находится справа, за его слегка приоткрытыми губами виднеются зубы.

Но чем больше мы думаем об этой голове, тем более загадочной она представляется. И найти ответы на вопросы, которые она вызывает, не удается уже очень давно – с 1939 г., когда это изваяние было обнаружено. Почему оно такое громадное? Это какой-то правитель или же бог? Портрет ли это конкретного человека или нет? Почему изваяна только голова, причем обрезанная по подбородку? И для чего вообще она была создана? Ее высекли с помощью каменных инструментов из единого куска базальта, который добывают более чем в 80 км от того места, где голова была найдена. Чтобы изваять ее, потребовались огромные затраты времени, сил и человеческих ресурсов. Но ради чего все это?

От ольмеков не осталось никаких письменных свидетельств, ничего, кроме произведений искусства и археологических находок: остатков городов, деревень и храмов, керамики, миниатюрных скульптур и по меньшей мере 16 других гигантских голов. Мы даже не знаем, как этот народ себя именовал: название «ольмеки», означающее «каучуковые люди», ему дали ацтеки в XV–XVI вв. Оно закрепилось как обозначение доисторического населения этих мест. А вопрос, представляет ли «ольмекский стиль» в искусстве единый народ с общей идентичностью, культурой или политикой, вызывает споры до сих пор. Однако, какая бы тайна ни окружала их, представители этого народа оставили нам мощное напоминание о том, что во всем мире люди, обращаясь к художественному творчеству, изображали себя. С самого начала искусство было о нас.