Цицерон

Исходная точка анализа — природа человека. От животного человека отличает способность к теоретическому постижению действительности; эта способность дополняется в человеке инстинктивным тяготением к сообществу с себе подобными, сначала в семье, потом в гражданской общине. Из этой двуединой природы человека вытекают четыре его основополагающие склонности: к поиску истины; к независимости, то есть к готовности подчиняться лишь тому, кто способен наставить нас к справедливости и пользе; независимость порождает в нас еще одно, третье, свойство — «величие духа», выражающееся в способности стать выше обстоятельств; наконец, последнее свойство человеческой души и составляет благопристойность — способность ощутить «подобающее», уловить меру в словах и поступках. Это последнее свойство позволяет нам обнаруживать прекрасное не только в вещах окружающих, но и во внутренней жизни души.

В основе всего построения обнаруживаются, таким образом, четыре основополагающих достоинства, что признавали все философские учения, и те, в частности, на которые Цицерон, по его собственным словам, опирался: философия Академии, аристотелизм и прежде все.о учение стоиков. Потребность в познании соответствовала такой общепризнанной добродетели, как мудрость, восприятие человеческого сообщества как блага — праву и справедливости, чувство независимости и стремление к первенству — мужеству, интуитивная потребность в порядке — самообладанию. В совокупности эти четыре достоинства позволяют нам соразмерять наши действия, подчиняя их перечисленным потребностям.

Цицерон лишь в общих чертах характеризует первое из перечисленных достоинств, толкающее нас к познанию истинного. И, напротив того, обращает пристальное внимание на право и справедливость, устанавливая различие между справедливостью как таковой и милосердием; только в своей совокупности они составляют основу всякого человеческого сообщества. Такое понимание справедливости и права соответствовало взглядам стоиков, но также — и это самое важное — оно опиралось на то инстинктивное чувство, что определяло отношение каждого римлянина к своей гражданской общине. Одна из главных заповедей стоицизма гласила: основная обязанность человека — и мудреца в первую голову — быть полезным. Таков же был долг каждого римского гражданина. Вот почему Цицерон — римлянин — опирается в своем сочинении на учение стоиков. Со времени смерти Катона он испытывает все возрастающую симпатию к этой философской школе, но, кроме того, стоицизм удивительно полно совпадал с полуосознанным традиционным моральным кодексом римлян. В Цицероновом анализе справедливости и права каждое слово, каждый пример связаны с конкретными политическими обстоятельствами последних лет республики, с перипетиями, пережитыми автором, или с событиями гражданской войны.

Когда мы читаем, что одна из причин несправедливости и сознательного стремления нанести вред ближнему есть страх, невозможно не вспомнить события января 49 года. Когда речь заходит об алчности, примером ее в тексте (как и в «Парадоксах») служит Kpacс, в подтексте же — безумные оргии Антония. В книге встречается цитата из Энния, она ведет еще дальше. Одно из действующих лиц у Энния говорит: «В глазах царя ничто не свято, ни верность, ни союз». Можно ли. не вспомнить знаменитые слова Цезаря, перефразировавшие стих Еврипида: «Если нарушать законы, то лишь для того, чтобы стать царем; во всем остальном право следует уважать». Еще яснее намек па Цезаря в тексте, который следует за этой цитатой. Цицерон, не скрываясь, называет имя мертвого диктатора, говорит о его «безрассудстве»; он разрушил порядок в государстве с одной лишь целью — занять первое место, создать «принципат», и нет оправдания злодеяниям, во имя его содеянным. Цезарь допустил ошибку, он положился на расхожие воззрения толпы, а ему следовало подвергнуть свои действия суду разума. Он проявил гениальность и «величие духа» в стремлении к неограниченной власти; такой душе наставления философии еще более необходимы, чем любой другой.

Но не один Цезарь повинен в нарушении справедливости и права. Все, кто потворствовал его замыслу, кто по той или иной причине уклонялся от борьбы за гражданскую общину, не менее виновны. Цицерон, конечно, имеет в виду сенаторов, которые не решаются противостать Антонию и оправдывают свою бездеятельность обилием трудов или преданностью ученым занятиям — Варрон, например, заперся у себя на вилле, погруженный в заботы о птичнике. Может быть, речь идет и об Аттике, Гае Матии, вообще об эпикурейцах? Скорее всего нет: тот же Аттик внимательно следил за всем, что происходило в государстве, и не скупился на вполне практические советы. Вернее, имеются в виду другие люди из окружения Цицерона — те, что упорно держались в стороне от политики и отказывали старому оратору в помощи в борьбе за восстановление республики.