Цицерон

Одна из задач, стоявших перед Цицероном, состояла в сборе данных для опровержения доводов защитников Верреса — их нетрудно было предвидеть заранее, В Сиракузах, в зале заседаний местного сената, стояла статуя Верреса; и в этом зале сенат принял постановление, воздававшее продажному наместнику хвалу. Было очевидно, что Гортензий не упустит такой возможности и станет на этом основании доказывать, будто далеко не все были недовольны пропретором. Цицерон принялся выяснять обстоятельства, при которых приняты были оба постановления — об установке статуи и о принесении благодарности. Он узнал, что официальной благодарности Веррес добивался весьма долго, а граждане Сиракуз так же долго избегали ее приносить и в конце концов приняли соответствующее постановление совсем недавно — по прямому приказу нового наместника! Принимали его сенаторы явно нехотя и сформулировали так, что в нем было больше издевательства, чем подлинного выражения благодарности. По приглашению главного магистрата Сиракуз Цицерон в сопровождении своего двоюродного брата Луция явился в местный сенат и обратился к собравшимся по-гречески с просьбой помочь ему в выполнении его миссии. Сенаторы предъявили ему ведомости, которые вели тайно и в которых были зарегистрированы все ценности, похищенные у города Берресом. Показали они и протокольные записи тех заседаний, в ходе которых декретировали пресловутую благодарность; в них были отражены все отказы, умолчания и содержался сам двусмысленный текст, где пропретору выражалась благодарность за действия, которых он заведомо никогда не совершал. Цицерон и Луций ознакомились с представленными материалами и удалились. Оставшись одни, сенаторы аннулировали благодарность Верресу и постановили принять содержание Луция на государственный счет. Но, чтобы постановление приобрело законную силу, его должна была скрепить подпись претора. В дело тотчас же вмешался Публий Цезетий — один из двух квесторов Верреса, который задержался на острове для передачи дел следующему составу администрации, — и внес официальный протест против решения сенаторов-сиракузян. Метелла предупредили, и он прервал заседание, воспрепятствовав тем самым тому, чтобы декрет получил законную силу. Решение это, рассказывает Цицерон, вызвало протесты сенаторов; народ стал собираться на улицах и площадях, дело шло к восстанию, и ему же пришлось с невероятными усилиями спасать от самосуда квестора, побудившего Метелла наложить запрет.

Позже Цицерон с гордостью признавался, что собирал материал с необычайной энергией, позволившей ему завершить дело за пятьдесят дней. Гордился он также и тем, что не попался ни в одну из ловушек, расставленных противником, — особенно на обратном пути. К сожалению, он говорит о поджидавших его опасностях весьма глухо, намеками, которые не всегда удается разгадать. Можно понять только, что из Вибоны Валентийской на побережье Бруттия и до Велии ему пришлось плыть на маленьком суденышке по морю, кишевшему пиратами и беглыми рабами, оставшимися в здешних местах со времен восстания Спартака и ныне искавшими возможность бежать из Италии. Цицерон намекает, что Веррес, по всей вероятности, подкупил кого-нибудь из них, поручив убить своего обвинителя. Так ли обстояло дело в действительности? Точных данных для ответа на этот вопрос нет.

Как бы то ни было, Цицерон появился в Риме до истечения срока, отведенного ему на сбор материалов. Обвинитель, следовательно, был на месте, готовый явиться в суд но первому вызову, и ничто не мешало процессу состояться. Расчет противников сорвать суд из-за задержки обвинителя не оправдался.

Процесс наместника Македонии, предшествовавший процессу Верреса, прошел, по всему судя, в июне и в начале июля. 6 июля начались Игры в честь Аполлона, на время которых деятельность судов прекращалась. Затем наступили выборы. До созыва народного собрания, однако, Цицерон успел представить свои соображения по составу суда; правом этим обладали обе стороны, и обвинение, и защита. Он уверял впоследствии, что именно тщательность и неподкупность, с которыми он выбирал судей и которые обеспечили абсолютное преобладание в составе суда людей суровых и честных, принесли ему победу на выборах курульных эдилов, где он собрал намного больше голосов, чем его соперник, несмотря на то, что Веррес, стараясь воспрепятствовать его избранию, не жалел денег на подкуп избирателей.