Цицерон

Почести Цезарю пошли чередой после того, как он приказал восстановить сброшенные было с пьедесталов статуи Помпея. Цицерон поздравил диктатора с этим распоряжением и сказал, что, восстановив памятники Помпею, Цезарь поставил памятник себе. По-видимому, Цицерон в числе других голосовал и за сооружение храма Милосердия. Вряд ли, однако, одобрял он другие постановления сената, в частности, те, что воздавали Цезарю почести, дотоле неслыханные, — право постоянно носить тунику и тогу триумфатора (кроме как во время Игр), посвятить Юпитеру Феретрию на Капитолии захваченное им вооружение, как будто он снял его собственноручно с убитого вождя, и другие. Одно из этих постановлений должно было вызвать особое негодование Цицерона: Цезарю присвоили звание Отца отечества, которое получил некогда Цицерон за то, что избавил Рим от угрозы тирании Катилины. Не мог Цицерон одобрить и те меры Цезаря, что явно были рассчитаны на привлечение симпатий толпы: раздачи зерна, пиры для народа, вывод новых колоний ветеранов в Коринф и в Карфаген; особенно смущали Цицерона колонии в Карфагене — та земля была проклята еще при разрушении города, туда нельзя выводить колонии, так указали многочисленные чудесные знамения в эпоху Гракхов.

Римское государство с каждым днем все стремительнее катилось к монархии, со всеми признаками, обычно присущими тирании. Для охраны Цезаря решили создать личную вооруженную гвардию из всадников и сенаторов. Всякий знал, что любой тиран в любом греческом городе начинал именно с создания личной охраны. Учтя это, Цезарь отказался от предложения, но вряд ли отказ его мог кого-нибудь обмануть. Опытные политики понимали: тирания возникает тогда, когда плебс, уставший от всеобщего развала, начинает искать себе хозяина; Цезарь всячески стремился снискать любовь народа, сомнений не было — тем или иным путем он добьется единоличной власти.

Между тем шла подготовка парфянского похода, замысел возник несколькими месяцами раньше, Цицерон тщетно пытался дать Цезарю какие-то советы. Сначала говорили, что цель похода — отомстить за гибель Красса, как, взявши Александрию, Цезарь отомстил за смерть Помпея. Постепенно, однако, цели похода становились все более грандиозными: покорив парфян, Цезарь рассчитывал двинуться в обход Понта Эвксинского (Черного моря) через Гирканию (земли к югу и к востоку от Каспия), перевалить через Кавказские горы, захватить Скифию (на юге Украины), затем Германию и, выйдя к Океану, завершить покорение всего известного в ту пору мира. То был грандиозный, подлинно царский план; из победоносного полководца Цезарь становился «космократом», повелителем Вселенной. Весьма вероятно, что план возник в голове Цезаря во время пребывания в Египте, под воздействием идеологии фараонов. В 45 и 44 годах царица Клеопатра находилась в Риме, она жила среди садов на правом берегу Тибра, на положении то ли возлюбленной, то ли пленницы диктатора, ее окружала подлинно царская роскошь. Постоянное общение с неведомым ранее в Риме образом власти в египетском вкусе должно было утверждать Цезаря в его честолюбивых замыслах, укрепляло их и неведение римских географов относительно подлинных размеров и очертаний стран Востока.

Чтобы осуществить задуманное, Цезарю приходилось, однако, считаться с некоторыми религиозными установлениями. В Сивиллиных книгах было сказано, что лишь царю дано покорить парфян. Такие слухи ходили в народе, говорит Плутарх; правда ли это, никто не знал, так как обращаться к книгам можно было лишь по специальному решению сената. Цезарь, проведя в Альбе Латинские игры, возвратился в Рим; кое-кто из толпы приветствовал его как царя; воцарилось мертвое молчание. Тогда Цезарь воскликнул, что зовут его Цезарь, а не Рекс («Рекс» по-латински «царь», но имя Рекс носила одна из ветвей рода Юлиев). Через некоторое время Цезарь заседал у ростр; пришла делегация сенаторов и сообщила о только что утвержденных новых почестях, ему возданных. Цезарь не встал им навстречу, что было проявлением гордыни и оскорблением высшего органа республики. Разгневанные сенаторы тотчас удалились. Цезарь понял, что совершил ошибку, и пытался объяснить свое поведение нездоровьем, но, поскольку он после этого отправился домой пешком, объяснение никого не убедило. Возможно, виноват в случившемся был Корнелий Бальб — он шепнул Цезарю, что тот должен помнить, кто он, и держать себя, как подобает самодержцу.