Цицерон

— Когда рынок насытится колготками, мы начнём изготавливать более плотные колготки. Назовём их лосинами. У нас, товарищ Сталин, страна северная. В лосинах зимой будет намного теплее, чем в колготках. Украсим лосины маленькими моделями бабочек и стрекозками. К крылышкам протянем ниточки и когда женщина передвигает ноги, то крылышки машут и создаётся впечатление, что стрекозка вот вот взлетит.

Товарищ Сталин помолчал и задал вопрос, совершенно не относящийся к теме нашего разговора:

— Скажите, товарищ Филимонов. А, вот эта надпись, на колготках, "НКВД", она только на колготках товарища Фурцевой?

Не стал рассказывать, о том, что надпись это бренд НКВД. Соврал Сталину:

— Понимаете, товарищ Сталин. Надписи имеются на всех колготках, которые получают члены партии. Надпись свидетельство того, что колготки проверены НКВД. Так сказать клеймо ОТК.

Товарищ Сталин ожил:

— Значит клеймо НКВД члены политбюро могли видеть не только на товарище Фурцевой?

Я обнадёжил:

— Товарищ Сталин, вся номенклатура получает только колготки проверенные НКВД.

Товарищ Сталин повеселел:

— Ну, идите, товарищ Филимонов.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

Впоследствии товарищ Сталин мне выговаривал, что не всем проверенным коммунистам достались колготки со штампом ОТК от НКВД. Я несколько раз объяснял в какую позу надо поставить даму и как изогнуться самому, чтобы увидеть штамп "НКВД".

Со временем товарищ Сталин перестал меня беспокоить по этому вопросу. Поскольку объяснения я иллюстрировал рисунками, то скопилась кипа бумажек, где некие ответственные товарищи были изображены в разных, захватывающих позах, например, товарищ Маленков.

На основании рисунков поручил зекам нарисовать книгу с роскошными цветными картинками. Книгу напечатали в английской колонии, в индийском городе Брахмапутре. Книга получила всемирную известность под названием "Камасутра". Если внимательно вглядеться в картинки, то легко узнать ответственных товарищей из политбюро.

Недоверчивые интеллигенты могут обвинить меня в том, что картинки не похожи на членов политбюро. Объясняется подобный нигилизм просто, — интеллигенты, разглядывая рисунки, внимание уделяют отнюдь не лицам участников процесса.

На заседании политбюро, посвящённом авиационным вопросам, конструкторы обвинили меня в зажиме передовой технической мысли. Им позарез нужны моторы М-62, мощность которых удалось довести до 1200 л.с.

Товарищ Сталин вне себя.

— Какой мощности мотор установлен на самом совершенном нашем истребителе И-16?

Кто-то из конструкторов ябедничает:

— Восемьсот, товарищ Сталин.

— Если на И-16 мощность мотора увеличить в полтора раза, то скорость на сколько изменится?

Ведущий конструктор И-16:

— Не менее, чем на тридцать процентов.

Товарищ Сталин, обращаясь ко мне:

— НКВД в Омске имеет моторы М-62. Почему Вы не разрешаете устанавливать их на истребители и бомбардировщики?

Вынужден оправдываться:

— Вы же знаете, товарищ Сталин, мы продаём самолёты за границы. У иностранных компаний умопомрачительный спрос на Ан-2. Мы складируем моторы в Омске, чтобы обеспечить своевременную замену изношенных.

— Это отговорки, товарищ Филимонов. Обязываем Вас поставить для истребителей сто, а для бомбардировщиков двести моторов.

— Тогда, товарищ Сталин, мы недополучим прибыли на сто миллионов долларов и заплатим неустойку в полтораста миллионов их же.

— Хорошо, для истребителей пятьдесят моторов, а для бомбардировщиков сто.

И имейте ввиду, товарищ Филимонов. Мы не позволим кому бы то ни было шантажировать правительство СССР, политбюро и товарища Сталина уменьшением доходов СССР из за каких-то моторов. Вы, как нарком, примите необходимые меры к виновным. Делайте, что хотите, однако доходы не должны уменьшиться.

— Виноват, товарищ Сталин. Но…

— Товарищ Фурцева. Вы оформили решение политбюро в письменном виде?

— Да, товарищ Сталин.

— Там отмечено, что ответственный за доходы товарищ Филимонов?

— Да, товарищ Сталин.

— Вручите решение политбюро под роспись, дабы товарищ не жаловался на товарища Сталина, дескать он не в курсе.

И примите меры к внешнему виду. Народ ходит почти голышом, что за разврат?

— Виноват, товарищ Сталин, в приказном порядке заставлю работников НКВД выглядеть по уставу.

— Каких работников? О чём Вы, товарищ Филимонов, думаете? Посмотрите на улицу, разув глаза и обув ноги! В чём народ разгуливает по столице нашей родины! Видите как раздета, тьфу, одета товарищ Фурцева!

Не поймёшь раздета она или одета! Это всё Ваш Иллюзион! Немедленно прекратить!

— Виноват, товарищ Сталин! Мода такая.

— Мода!? Мне провести решение через политбюро, чтобы заставить Вас подчиниться! Товарищ Фурцева!

Товарищ Фурцева вскочила как на пружинах, метая из глаз натуральные молнии. Мне показалось, что в опере, именуемой "заседание политбюро" (клянусь даже в мыслях не промелькнуло назвать это музыкальное произведение опереттой, тем более водевилем), роль громовержца исполняет именно товарищ Фурцева, а не какой-то, никому не известный Сталин.