Цитатник бегемота

— Архив был захоронен не позднее первого века нашей эры, — повторил профессор, — хотя большинство из составляющих его трудов созданы значительно позднее. Нашли архив в Палестине. Там было много рукописей, в том числе и на языках, современной науке неизвестных. Когда архив вывозили в рейх, четыре человека погибли при странных и страшных обстоятельствах. Один, к примеру, начисто сгорел, не осталось даже пепла; другой ни с того ни с сего на глазах у своих товарищей сгнил заживо в течение нескольких секунд, а бренные останки его тут же начали пожирать невесть откуда взявшиеся огромные черви; третий истек кровью, которая сочилась у него из носа, ушей, глаз, прямо через кожу… а четвертый просто исчез, успев лишь крикнуть.

Профессор умолк. Иван терпеливо ждал продолжения, хотя рассказ ему показался не слишком убедительным. Вдобавок ему почудилась какая-то издевка в голосе профессора, однако он совершенно не мог понять ее причины; Ивану даже показалось, что профессор издевается не только над ним, но и над Кляйном, который слушал совершенно серьезно, хоть и со свойственным ему несколько брюзгливым выражением на холеном лице.

— Так вот, — продолжал профессор, — в этом самом отпечатанном тексте говорилось о многих сакральных вещах, но нас заинтересовал только этот талисман. Когда-то он был единым целым, но потом был разъят, и девять его частей передали девяти различным людям: люди эти были славнейшие из рыцарей. Как это там сказано… «…и был день, и была ночь: и не было ночи, и не было дня… И была звезда, земная и небесная, и рога ее, и стрелы ее, и сердце ее сотканы будут; и была она в руках ангела, и сошед воитель воинства горнего… рыцари земные же ее разъяли, и победа с тех пор их не покидала… А кто вновь отдаст ей плоть небесную, тот победой в битве грядущей на полях огненных осиян будет; и святой Георгий да поможет ему…»

— А перевод чей? — поморщился Иван.

— Мой, — слегка удивился профессор. — А что?

— Да так, ничего, — сказал Иван. — Простите, я перебил вас. Продолжайте, пожалуйста.

Кляйн укоризненно посмотрел на него, а фон Кугельсдорф невозмутимо продолжил:

— Так вот. Для того чтобы тысячелетний рейх одержал победу в величайшей войне в истории, для того чтобы весь мир стал Священной национал-социалистской империей германской нации, нам нужен этот самый талисман. Мы должны собрать девять его частей в единый кулак… то есть в одно целое. Собственно; нам требуются даже не все девять частей: девять славнейших, носители малых талисманов, группируются в три триады, каждая из которых обладает определенным качеством, а один из рыцарей триады является носителем этого качества. Таким образом, изъяв части талисмана у этих носителей, мы будем иметь силу всей триады.

— И кто ж такие эти ваши рыцари? — с некоторым интересом спросил Иван.

— К примеру — невозмутимо произнес профессор, — Иисус Навин, потом Александр Македонский…

— Подождите, подождите, — ошеломленно произнес Иван. — Какой такой Македонский?..

— Обыкновенный, — пожал плечами профессор. — Царь.

— Не понял, — сказал Иван и посмотрел на Кляйна. Тот утвердительно кивнул — все, мол, чистая правда. «Они психи», — решил Иван, но все же спросил:

— И как же вы собираетесь утащить у них этот самый талисман?

— Наша лаборатория, — веско сказал профессор, — занимается абсолютным вакуумом… и путешествиями во времени.

Вот те раз. Иван откинулся на спинку стула. А впрочем, почему именно психи? Сам-то он… а?

— Ну хорошо, — сказал он, решив не удивляться. — А я, собственно, тут при чем?

Профессор подтянул к себе один из фолиантов, лежащих в куче бумаг и папок на столе, и стал его перелистывать, при этом бормоча:

— Понимаете, Курт… да где же это?.. мы очень тщательно производим отбор в группу, которая отправится за талисманом… Нам не хватало только одного человека… а, вот!.. Посмотрите…

Он открыл какую-то страницу и пододвинул фолиант к Ивану. Тот взглянул.

Да, это была бумага… хоть и какая-то необычная. Странный шрифт… ничего не понять — что за язык, интересно?..

— Ничего не понимаю, — сказал Иван. — Что это такое?

— Это тот самый текст, — терпеливо сказал профессор.

— Ну и что?..

— Вы на картинку посмотрите…

Иван посмотрел.

Картинка, похожая на миниатюру из средневековых рукописей, изображала всадника в рыцарских доспехах, но без шлема и меча, на вороном коне. Белые длинные волосы всадника развевались по ветру, на лице, обращенном к зрителю, застыло холодное и даже несколько жестокое выражение, взгляд синих глаз был совсем уж ледяной. Здоровенный детина не вызывал приязни.

Иван пожал плечами.

— Ну и…

Он осекся.

— Это тот, без кого нам не обойтись, — сказал профессор. — Посмотрите — у него даже шрамик… такой же…

Иван машинально потрогал веко. Действительно…

— Кстати, на последних фотографиях у вас этого шрама нет, — подал голос Кляйн. — Видимо, он появился у вас недавно, так?

— Да нет, — механически произнес Иван, — это…

Он умолк и посмотрел на немцев.

Профессор ласково кивал, Кляйн вид имел торжественный.

— Вы это… серьезно?..

— Да, — решительно сказал Кляйн. — Мы… всего нас будет двенадцать… отправляемся в прошлое.