Цитадель Гипонерос (ЛП)

Внутри него отчетливо зазвучал голос — и указал ему иное направление, отличающееся от уже привычного. С бешено колотящимся сердцем Барофиль последовал новым инструкциям; вместо того, чтобы свернуть налево, он продолжал идти прямо сквозь комнатки со стенными стеллажами и вступил в череду извилистых и крутых галерей. Галереи складывались в безнадежно запутанный лабиринт, но он ориентировался в них без малейшего колебания. Кое-какие проходы были частично перегорожены каменными и земляными осыпями, а иногда ему приходилось перешагивать через лужи с черной водой. Он спрашивал себя, не обманывал ли его голос, не играет ли с ним навязчивая телепатическая иллюзия.

Он не обращал внимания на поскрипывание, которое улавливал краем уха позади себя: в фундаментах зданий водились стаи кошкокрыс, подземных грызунов Сиракузы, и не было никаких причин, по которым епископскому дворцу следовало бы стать исключением из правила.

Муффий прошагал почти километр подземной кишкой, идущей сквозь брюхо Венисии. Каменные опоры сменились изглоданными червями балками, которые, хоть и были обработаны химическими консервантами, опасно прогибались под весом земли. Сквозило что-то пугающее и абсурдное в этой ночной прогулке, но голос продолжал подгонять его в том же направлении. Подкатывала, словно тошнота, неудержимая тревога, и, чтобы не повернуть назад, ему пришлось призвать резервы воли, о которых он и сам не подозревал. Скачущий луч его фонаря лизал влажные стены, спугивая прячущиеся в расщелинах серые тени.

Наконец муффий добрался до грузной деревянной двери, изъеденной влажностью, как и балки, но снабженной новехоньким магнитным замком, который требовал набора цифровой комбинации. Как и в тот первый раз, когда перед ним появилась низенькая дверь секретной комнаты, голос прошептал ему серию из девяти цифр, которую Барофиль набрал на клавиатуре, врезанной в металлическую перекладину. Створка двери скользнула по направляющим и открылся сводчатый подвал, оставшийся еще от первоначального фундамента дворца.

Войдя, Барофиль обвел лучом фонаря неровные стенам и земляной пол. На плоской каменной плите муффий обнаружил шаровой головизор, высотой сантиметров сорок, и маленькую черную трубку — кодопослание, которое он вставил в отверстие для воспроизведения голозаписей.

Сфера налилась светом, из внутреннего микропроектора постепенно выплыло морщинистое личико в обрамлении белого капюшона, все из углов и резких линий. Появление Барофиля Двадцать четвертого, этого грозного старика, упорно пытавшегося манипулировать наследниками своей власти из невозможных потусторонних миров, не сильно удивило его преемника. Возможно, это воскресение в голографическом шаре даст ответы на его вопросы.

Морщинистые губы Барофиля Двадцать Четвертого дернулись, и из динамика, встроенного в основание сферического головизора, зазвучал его знакомый надтреснутый и кислый голос.

— Я пришел из вечности (где надеюсь упокоиться с миром, пусть и сам в это не верю), чтобы обратиться к моему преемнику. Ты ли это, кого я жду, мой дорогой Фрасист? Если так, то мой замысел post mortem определенно окончился успехом. В противном случае все человечество обречено раствориться в небытии. Если особа, включившая это кодопослание, — не бывший кардинал Фрасист Богх, я прошу ее именем всего самого святого немедленно приостановить воспроизведение, и привести сюда нынешнего муффия церкви Крейца, Барофиля Двадцать пятого — в том случае, если последний еще не скончался. Сейчас я выдержу минуту молчания, чтобы помочь моему неведомому собеседнику принять правильное решение…

Прежний Непогрешимый Пастырь замолчал и уставился в объектив голографического диктофона. Лишь горящие, как угли, темные глаза свидетельствовали в его пергаментном лице о жизни.