Цитадель Бреслау

«Сегодня поток беженцев из южных районов города затопил север и районы, раскинувшиеся по берегу Одера. Теперь все южные окраины, начиная от главного вокзала до вокзала Одертор, эвакуируются в принудительном порядке. Эвакуация осуществляется солдатами Ваффен-СС с редкостным цинизмом и жестокостью. Колонны людей выглядят жалкими. Большую часть их составляют пожилые люди. В то время как колонны следовали по улицам, в 15 часов 30 минут начался налет вражеской авиации. Бомбардировка с каждой минутой усиливалась. Трамваи должны были остановить свое движение. Фактически каждый район с беженцами подвергался бомбардировке».

Умение выжить в этой обстановке описывает одна из служащих Бреслау:

«Некоторое время мы с несколькими другими людьми жили на Кронпринц-штрассе в квартире привратника. В одной части квартиры – мужчины, в другой – женщины. В итоге нас там оказалось 17 человек. Удивительным было другое! Каждый после завершения собственных дел направлялся на строительство баррикад либо взлетно-посадочной полосы. Поскольку наша контора, а вместе с ней и финансовый отдел, закрылись в январе, то мы вместе с Гретой должны были быть привлечены к возведению взлетно-посадочной полосы. Ранее меня уже освободили как ценного работника от строительной повинности. Внезапно в газетах появилось объявление, что все служащие имперских страховых контор, которые остались в крепости, должны были явиться на специальные сборные пункты. Сказано – сделано. Я взяла вместе с собой Грету… Но в итоге мы больше времени отсиживались в подвалах, нежели действительно работали. Воздушные налеты усиливались с каждым днем. Мы выходили на работу не без внутреннего ужаса. Над нашими головами кружило множество самолетов. Пожары опустошали город. Мы были вынуждены бессильно наблюдать, как гибло множество людей. Раненые жалобно стонали. Их надо было перевязывать. Кроме этого, они нуждались в добром слове и утешении. Но сложнее было успокаивать сошедших с ума. Мы видели горы трупов и испытали все, что приносит жестокая война. Но при этом нам надо было умываться и хотя бы немного спать. Фронт наступал нам на пятки. Где-то за спиной ревели «органы Сталина». Русские уже находились на площади кайзера Вильгельма. Большую часть времени мы проводили в погребе. Между тем, наша квартира была разрушена снарядами. Дом рисковал обрушиться. В подвале мы были на волосок от смерти, нас спасло само провидение. После принятия пищи мы покинули его, а несколько секунд спустя в него попал снаряд. Первый раз в жизни мы оказались бездомными.

Мы нашли убежище в соседнем доме на углу Бранденбургской улицы, где от обстрелов скрывались уже четыре семьи. Там мы разместили наши скромные пожитки. Первая ночь в этом подвале нам показалась самой страшной. Шел непрерывный воздушный налет. Мы не знали, как достать днем хлеба, и чем мы будем питаться на следующий день. Но на следующую ночь нас принудительно эвакуировали. В нашем подвале солдаты должны были вести оборонительный бой. Остальные жители потянулись на запад по Бранденбургской улице, пока не оказались на площади Маврикия. Один из мужчин, оказавшийся в нашей общине, имел ключ от квартиры коллеги, которая располагалась на Монастырской улице. Сам коллега покинул Бреслау еще в январе, поэтому квартира пустовала. В полночь мы потащили туда свои тележки. Повсюду царило одно и то же – страх. Повсюду людей поджидали одни и те же опасности. Мы семеро стали жить в небольшой квартирке. По сути, мы вели «цыганскую кочевую жизнь». Но это не мешало нам иногда испытывать моменты радости. В брошенной квартире мы прожили где-то две недели. Разрывами снарядов были уничтожены жилища справа и слева от нас. Жить там стало небезопасно, и мы в очередной раз покинули наше убежище… Мы оказались на Александер-штрассе. Там Грету привлекли к строительству баррикад. Я предъявила все свои аттестат, ы и меня неохотно направили работать в армейскую канцелярию. Она располагалась в одном из домов на Монастырской улице. Подобно мышам из окрестных подвалов постоянно выныривали девушки. Наш боевой дух ослабевал. Путь к канцелярии преодолеть становилось с каждым разом все сложнее и сложнее. Это было ужасно. Русские вели бои уже на Офенер-штрассе. Дома горели, постоянно обрушивался ливень из снарядов и бомб. Внезапно мы покинули Александер-штрассе. Как-то в районе часа ночи мы под сильным артиллерийским огнем собрали пожитки и двинулись вперед. Ночь была ясной, но небо было кроваво-красного цвета. Целыми и невредимыми мы добрались до своей цели. Нам снова «предоставили» квартиру. Прежние хозяева бросили ее. Ежедневно мы должны были забивать окна картонками, но каждый близкий разрыв вновь и вновь выносил их. Мы должны были устроиться на строительные работы. Там трудились все – и стар, и млад.