Цитадель

Больше всего объединенное сознание толпы напоминало сознание головонога — того слизнеподобного живого существа, которое питается падалью в укромных местах. То ли ходячий гриб, то ли ползающая слизь. Головоног агрессивен, когда чувствует безопасность, без колебаний пожирает более слабых сородичей и нападет на тех, кто не способен сопротивляться. Чаще всего его жертвой становится гниль, не вызывающая аппетита ни у крыс, ни у чаек. Но, когда головоноги велики числом, а случайная добыча достаточно слаба, то они нападают и на живых существ. Найл вспомнил, как однажды на пустыре между городом и кварталом жуков их с Доггинзом окружило целое море головоногов и лишь чудом они остались в живых — благодаря воздействию мысленной силой.

Правитель попытался и сейчас надавить волей. Животное по имени «толпа» забеспокоилось, не понимая источника воздействия, трусливо подалось от Найла назад. Потом, не видя реальной угрозы, вновь тронулось вперед. Ясно ощущалось, что основная плотность злобы скопилась не здесь, у площади, а немного в стороне. Правитель направился туда и обнаружил на небольшом возвышении жадного до славы советника Бродуса.

— Настал долгожданный час свободы! — захлебываясь восторгом, орал советник. — Мы встретим поднявшихся из-под земли братьев и объединим наши усилия! Они разгромили восьмилапых тиранов внизу и идут к нам на помощь! Сбросим ярмо…

— Какое ярмо?! — крикнул правитель города. — Мы уже год как свободны!

— Не надо лгать! — Чувствуя поддержку толпы, советник Бродус не проявил даже тени обычного раболепства перед Посланником Богини. — Все это время пауки продолжали помыкать нами, командовать, словно слугами, но теперь пробил их последний час! Запечем пауков в их собственных панцирях!

Найл вспомнил, как после объявления свободы он три раза безответно призывал жителей города выйти на работу. На седьмой день ему пришлось обратиться за помощью к смертоносцам, и только тогда люди занялись «свободным трудом». Если бы не пауки, получившие «вольную» слуги просто вымерли бы с голоду, поддавшись банальной лени.

— Прихлебыш пауков! Двуногий смертоносец!

Найл увидел такое, от чего ему стало не до воспоминаний: толпа, состоящая из всегда дружелюбных людей, неизменно сгибавшихся в поклоне при его приближении, стала угрюмо надвигаться. Их словно подменили.

— Мы очистим город наших предков от восьмилапой нечисти! — надрывался Бродус, и тут до Найла дошло: поддержка толпы возбуждала советника; крики советника возбуждали толпу. Взаимоусиливающий резонанс. Тот самый ВУР, благодаря которому жуки-бомбардиры могли защищать свой город от нападений пауков-смертоносцев.

Оказывается, люди тоже способны на ВУР, но и он в их исполнении выглядел омерзительно.

Между тем толпа надвигалась. Безмозглое животное, состоящее из людей-корпускул, жаждало крови. А у правителя не было даже ножа. С тех пор, как Посланник Богини своими же руками выбросил в реку жнецы, он больше не касался оружия.

«Сейчас разорвут…» — понял Найл. Чудовищным усилием воли он задавил запавший в душу страх, закрыл глаза и нанес ответный удар совсем на другом уровне — на уровне сознания. Тупое и неповоротливое животное-толпа не могло осознать удара, но души людей-корпускул, воспитанных в страхе перед волевым оружием смертоносцев, сжались от ужаса, почувствовав скрытое прикосновение чужого разума. Толпа недоуменно попятилась, причем тут же нашла достойное оправдание своему отступлению: «К дворцу Смертоносца-Повелителя! Уничтожим логово восьмилапых!» — и хлынула в новом направлении, а оставшийся в одиночестве Найл дрожащей рукой стер со лба холодный пот.

Советник Бродус ушел вместе с большей частью толпы, и на площади стало заметно спокойнее. Многие жители, оказавшись «вне стада», очумело оглядывались, словно не понимая, какого ляду они тут лезут на рожон, втягивали головы в плечи и быстро шмыгали прочь.

Найл увидел, как под суровым наблюдением надсмотрщиц несколько пар «неголосующих граждан» уносят пауков.

— Ты здесь, Посланник Богини? — услышал он голос принцессы Мерлью. — Я приказала отнести мертвых смертоносцев в твой дворец. Он ближе.

«Ты пришла воспользоваться трудным положением для поднятия авторитета, а потом снова предать», — хотел сказать Найл, но оставил эту мысль при себе.

— Они не мертвы, они просто потеряли сознание.

— Тем хуже, — ответила Мерлью, — бывшие слуги ведут себя так, словно смертоносцев на земле больше нет… Какая-то шайка пыталась закидать камнями стражника-паука у входа в твой дворец. Я соврала, что Смертоносец-Повелитель приказал ему встать на пост внутри здания. Он поверил. А твоей Нефтис соврала, что ты приказал выставить стражу снаружи. Потом сняла рабов со строительства библиотеки и направила сюда, переносить пауков в твой дворец. Там теперь безопасно.

— Когда ты только все успела? — удивился правитель.

Принцесса Мерлью вскинула на него свои голубые глаза. «Тебе нужна помощница?», — читалось в них, но вслух она сказала:

— Ничто так не возбуждает раба, как зрелище поверженного господина.

— Ты где это прочитала? — спросил Найл.