Цирк

— Мы еще даже не женаты, а ты уже ворчишь. Всего-то двести метров! Ты поймешь, что у Бруно Вилдермана на все есть свои особые причины.

— Например?

— Помнишь, как в один из вечеров за нами старательно следили два парня?

— Помню. — Мария испуганно взглянула на Бруно. — Ты хочешь сказать…

— Нет. У тех двоих сегодня выходной: снег вреден для завитых волос одного и лысины другого. Парень, который идет за нами, сантиметров на восемь пониже тебя, на нем суконная кепка, рваное пальто, мешковатые брюки и стоптанные башмаки. Похож на новоиспеченного бродягу, но не бродяга.

Они зашли в кафе, которое давным-давно потеряло всякие надежды на лучшее. В стране, где все кафе, казалось, специализируются в задымленности и тусклом освещении, это заведение находилось безусловно на самом дне. Две оплывшие свечи призваны были обеспечить необходимый уровень освещенности, отчего у входивших в кафе сразу начинало резать глаза. Бруно провел Марию к столику в углу. Девушка недовольно огляделась.

— Неужели такой будет и наша семейная жизнь?

— Когда-нибудь ты вспомнишь о сегодняшнем дне как об одном из самых счастливых.

Бруно оглянулся. Чаплинский персонаж плюхнулся на стул возле двери, достал откуда-то мятую газету и принял понурый вид, поставив локоть на стол и подперев грязной ладонью голову.

— К тому же ты должна признать: в этом кафе есть некое своеобразное очарование.

Бруно приложил палец к губам, наклонился вперед и поднял воротник ее каракулевой шубки. Глубоко в складке воротника пряталось маленькое металлическое устройство размером не больше лесного ореха. Бруно показал девушке находку, и она удивленно раскрыла глаза.

— Ты не закажешь что-нибудь для нас?

Он встал, подошел к следившему за ними человеку, бесцеремонно схватил его за запястье правой руки и резко вывернул руку, так что тот завопил от боли. Эти действия не вызвали никакой реакции у немногих завсегдатаев кафе: очевидно, они привыкли к подобным развлечениям. В руке незнакомца был спрятан маленький наушник, провод от которого тянулся к маленькой металлической коробке размером с зажигалку, лежавшей в нагрудном кармане незнакомца.

Бруно сунул оба предмета к себе в карман.

— Скажи своему начальнику, что следующий, кто попытается за мной следить, будет не в состоянии доложить о проделанной работе. Убирайся!

Мужчина ушел. Бруно вернулся к столику и показал невесте трофеи.

— Давай проверим, как эта штука работает.

Он поднес наушник к уху. Мария повернула голову к воротнику и прошептала:

— Люблю тебя! Очень-очень! И всегда буду любить!

Бруно опустил наушник.

— Работает замечательно, хотя и не понимает, что передает. — Он убрал устройство в карман. — Эти шпики — настойчивые ребята, но чтобы так открыто…

— А я ничего не заметила. Кажется, ты делаешь за меня мою работу. Но зачем ты сказал этому парню, что мы его обнаружили?

— Они и так это знают. Может быть, теперь нас наконец оставят в покое. Кроме того, как бы я мог с тобой разговаривать, зная, что нас подслушивают?

— О чем ты хотел поговорить?

— О моих братьях.

— Мне так жаль. Я не понимаю, зачем их похитили, Бруно?

— Ну, прежде всего для того, чтобы этот изощренный, извращенный, патологический лжец…

— Сергиус?

— А разве тут имеются другие изощренные, извращенные, патологические лжецы? У него появился идеальный предлог для того, чтобы снять отпечатки пальцев у каждого человека в цирке.

— Но что это ему дает?

— Кроме возможности ощутить свою власть и возвыситься в собственных глазах? Не знаю. Да это и не важно. Судьба моих братьев зависит от меня. Стоит мне сделать неверный шаг — и это отразится на них.

— Ты говорил об этом с доктором Харпером? Ты же не можешь рисковать их жизнями! Ох, Бруно, если я тебя потеряю, а твои братья похищены и вся твоя семья пропала…

— Ну вот, в жизни не встречал подобной плаксы! Кто только додумался взять тебя в ЦРУ?

— Значит, ты не веришь в историю с похищением?

— Ты меня любишь?

Девушка кивнула.

— Ты мне веришь?

Она снова кивнула.

— Тогда не обсуждай то, о чем мы с тобой разговариваем, ни с каким другим человеком.

Мария в третий раз кивнула и, подумав, спросила:

— Даже с доктором Харпером?

— Даже с ним. Он человек блестящего ума, но мыслит уж слишком традиционно и совсем не так, как уроженец Центральной Европы. У меня не столь блестящий интеллект, зато у меня нетрадиционное мышление. К тому же я здесь родился. Пожалуй, ему незачем знать о маленьких импровизациях, которые я собираюсь предпринять.

— Что это еще за импровизации?

— Ого, да ты уже заговорила как настоящая жена. Откуда мне знать, что за импровизации? На то они и импровизации.

— Значит, похищение…

— Чушь. Сергиусу пришлось придумать эту историю, чтобы оправдать исчезновение моих братьев. Ты слышала, как он говорил, что знает одного-двух членов банды, но ничего не может доказать? Если бы он их действительно знал, то засадил бы их в «Лубилан» и выбил бы из них всю правду за пять минут до того, как они умерли бы в страшных мучениях. Ты что думаешь, ты у себя дома, в Новой Англии?

Девушка поежилась.