Цирк в пространстве культуры

Вспомним яркий эксцентрический номер с участием двух клоунов, показанный в одном из цирковых фильмов Ольдржиха Липски «Представление состоится» (Cirkus bude). Номер начинается с того, что один из клоунов усаживается за стол с намерением съесть аппетитную яичницу. Второй клоун, спрятавшись за спиной первого, просовывает ему под мышки поочередно то левую, то правую руку. Первый клоун в недоумении не может разобраться, где чьи руки. Он не сомневается, что именно его рука наколола на вилку сочный кусок яичницы. Но вилка, минуя его рот, отправляет кусок в рот партнера. В финале же номера чужая рука вытирает салфеткой губы первого клоуна, так и не вкусившего ни кусочка яичницы. Этот номер в разных вариантах часто показывают в цирке клоуны. Варианты его включаются в комедийное кино, и не только на цирковую тематику: например, весьма эффектно ввел его в сюжет фильма «Операция “Ы” и другие приключения Шурика» Леонид Гайдай. В эпизоде первого посещения Шуриком квартиры Лиды (новелла «Наваждение») Шурик и Лида сидят за столом, читая экзаменационный конспект и готовясь съесть сосиски. Углубившись в чтение, они не замечают друг друга, поэтому Шурик намазывает горчицу на сосиску, которую тут же пытается наколоть на свою вилку. Однако рука Лиды оказывается проворнее, и Шурику не достается ни кусочка. То же самое происходит со стаканом минеральной воды: Шурик наполняет стакан, а Лида выпивает его содержимое. Зрители, наблюдающие за происходящим, понимают, что они тоже вовлечены в игру, которая им нравится.

Энергия чудесного избавляет мысль от автоматизма восприятия и навязывания сознанию причинно-следственных моделей. Клише рационального опыта вытесняются своеобразной логикой детского восприятия мира в картине Иеронима Босха «Шарлатан». С одной стороны, манипулирующий шариками и стаканчиками фокусник-мистификатор наделен «сатанинской» силой, как это уже было замечено в связи с мотивом фокусов у ФЭКСов. Подобно дьяволу, артист манипулирует сознанием доверчивых зрителей, ввергая их с помощью иллюзии и обмана в грех внушаемости, покорности и лени. С другой стороны, штукарский отвод глаз позволяет расширить воображение, дает возможность поверить в чудо, на короткое время вернуть зрителям черты архаического мифологического мышления, в котором, по мнению Люсьена Леви-Брюля, «различение между природой и сверхъестественным расплывается и как будто совершенно стирается»[479]. Иначе говоря, фокусник на картине Босха возвращает зрителям мифологическое пространство и время, «пралогическое» мышление, родственное детскому восхищенному восприятию мира. Фокусник вновь заколдовывает расколдованный посредством «ratio» мир. Акт этого ритуального возвращения реализуется как цирковой фокус. Атрибуты артиста так или иначе связаны с символикой круга. Так, магический обруч, стоящий рядом, по сути, оказывается на этой картине геометрическим повтором импровизированной площадки, созданной из окруживших артиста зрителей. Обруч, круг коррелирует здесь с шаром. Круг как одно из сечений шара[480] ассоциируется с шариками, которыми манипулирует фокусник, завораживая публику[481]. Удивление и восхищение взрослых зрителей сродни детскому восторгу. Примечательно, что мальчик смотрит не на фокус, а на реакцию одного из взрослых зрителей, словно отдавая ему свою способность непосредственного видения.

Во время представления фокусника психика зрителей подвержена эмоциям, а не рассудку, поэтому сверхъестественное воспринимается на какое-то время как наконец увиденное в «посюстороннем» мире необыкновенное явление, т. е. материализовавшееся чудо. Фокус для своего осуществления не требует искажения восприятия. Оно, напротив, часто даже не принимает условности. Все, что видит зритель, должно выглядеть «по-настоящему». Фокусник не столько вводит параллельную фантастическую реальность, сколько вторгается в существующую, преображая ее, бросая вызов инерции зрительского мышления. Флоренский считал, что фокус проявляется как чудо. Он меняет мир и зрительское мировосприятие. Однако для этого необходима вера в чудесное. В статье «О суеверии и чуде» Флоренский пишет, что чудо есть любой факт действительности, а также и весь мир в целом, проистекающие от благой силы, от воли Бога. Суеверие находится в противоположности вере в чудо и осмысляет факты как проявление злой силы, дьявольского волеизъявления:

Чудо не заключается в факте. Почему вы, неверующий, знаете, что Бог не захотел проявить Свою волю именно этим способом, хотя даже через фокус?[482]