Цирк проклятых. Кафе лунатиков

Секунду мы простояли в молчании. Кажется, больше говорить было нечего, и я ушла. У меня начисто кончились хорошие реплики на уход или хотя бы веселые шутки. Только-только стемнело, и я была чертовски усталой. Настолько, чтобы добраться до дома, заползти в кровать и спрятаться под одеялом. Но вместо этого я поехала в «Кафе лунатиков». Мне хотелось уговорить Маркуса разрешить мне поговорить с полицией. Восемь пропавших оборотней, один погибший человек. Это не обязательно должно было быть связано, но если убийство — работа вервольфа, то Маркус может знать, кто это, или Райна может знать. А скажут ли они мне? Может, да, а может, нет, но спросить я должна. Они охотнее скажут правду мне, чем полиции. Забавно, как все монстры хотят говорить со мной, а не с полицией. Можно даже задуматься, почему монстрам так со мной удобно.

Ладно, я сама поднимаю зомби и убиваю вампиров. Мне ли камнями бросаться?

21

По тротуару кампуса я шла к своей машине — от одного круга света до другого. Туман от моего дыхания клубился в свете фонарей. Ночь у меня была выходной, и потому я была одета во все черное. Берт запрещал надевать черное на работу: он говорил, что это создает неверное впечатление — слишком резкое, ассоциирующее с черной злой магией. Если бы он хоть что-то читал, то знал бы, что в ритуалах зла используется красный, белый и куча других цветов. Запретить только черный — это с его стороны было очень по-англосаксонски.

Черные джинсы, черные найковские кроссовки с синей отделкой, черный свитер и черное пальто. Даже пистолеты и кобуры черные. Этой ночью я была чертовски одноцветной. Еще на мне было серебро, но оно было спрятано под свитером — крест и ножи на каждом предплечье. И направлялась я в «Кафе лунатиков». И собиралась уговорить Маркуса позволить мне поделиться информацией с полицейскими. Восьми ликантропам, даже таким как Пегги Смитц, опасающимся раскрытия своей тайны, плохая пресса уже не могла ничем повредить. Они мертвы — другой версии нет. Иначе быть не может — никто так долго не удержит восемь ликантропов против их воли. Живыми — нет.

И не будет вреда, если сказать копам, а других оборотней это может уберечь от исчезновения. Мне надо говорить с теми, кто видел пропавших. Почему никто из них не устроил драку? Вот где может быть ключ. Ронни такие вещи умеет делать лучше меня. Может быть, завтра у нас получится заняться этим вместе.

А Ричард там будет? Если да, то что мне ему сказать?

От этой мысли я остановилась на тротуаре между двумя фонарями. Я еще не была готова снова увидеть Ричарда. Но у нас на руках мертвое тело, а может быть, и не одно. И сыграть назад только потому, что я не хочу видеть Ричарда было бы чистой трусостью.

А все дело в том, что мне сейчас легче встретиться лицом к лицу с шайкой вампиров, чем со своим возможным будущим женихом.

Мне в спину свистнул ветер, будто сзади летела пурга, волосы заплескались по лицу. Деревья стояли недвижно заледенелые — ветра не было. Я развернулась с браунингом в руке, и что-то врезалось мне в спину, сбив на тротуар. Я попыталась подстраховаться, подставив руки. Они онемели и заныли — я не чувствовала кистей, и тут же голова резко дернулась вперед.

После по-настоящему хорошего удара по голове есть момент, когда реагировать невозможно. Момент оцепенения, когда сомневаешься, сможешь ли вообще когда-нибудь шевельнуться.

У меня на спине кто-то сидел. Чьи-то руки дернули пальто слева, и послышался треск рвущейся ткани. К рукам вернулась чувствительность, но браунинг я потеряла. Я попыталась перекатиться на бок и достать «файрстар», и чья-то рука снова ткнула меня головой в тротуар. Под черепом вспыхнул свет, потом в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, я увидела над собой лицо Гретхен.

Она вцепилась мне в волосы, до боли оттянув их в сторону. Свитер у меня на плече был разорван. Гретхен широко распахнула пасть, блеснув в темноте клыками. Я завопила. «Файрстар» был прижат подо мной. Я полезла за ножом, но он был под рукавом пальто, под рукавом свитера. Я не успевала.

Раздался женский визг, и не мой. Это вопила женщина, стоявшая у края тротуара. Гретхен подняла голову и зашипела. Бывший с женщиной мужчина схватил ее за плечи и столкнул с тротуара. Они побежали прочь. Разумный поступок.

Я всадила нож в горло Гретхен. Это не был смертельный удар, и я это знала, но я думала, она откинется назад и даст мне шанс выхватить «файрстар». Она этого не сделала. Я воткнула нож по рукоять, кровь хлынула у меня по руке, забрызгала лицо. Нож сделал все что мог, а за вторым лезть не было времени. Пистолет все еще лежал подо мной. Мне предстояло целую вечность смотреть на приближающуюся пасть и знать, что меня ждет смерть.

Что-то черное врезалось в Гретхен и сбило ее с меня, а я осталась лежать на тротуаре, моргая и пытаясь перевести дыхание. Но в руке у меня был «файрстар». Тренировка — она всегда тренировка.