Цирк проклятых

Стивен спал на заднем сиденье моей «новы». Ричард сидел на пассажирском сиденье, полуобернувшись ко мне. Это простоя вежливость — смотришь на того, с кем говоришь. Но это давало ему преимущество — я-то должна была смотреть на дорогу. А он мог глазеть на меня.

— Что вы делаете в свободное время? — спросил Ричард.

Я покачала головой:

— У меня его нет.

— Какие-нибудь хобби?

— Кажется, их у меня тоже нет.

— Есть же у вас какие-то дела, кроме стрельбы по гигантским змеям, — сказал он.

Я улыбнулась и глянула на него. Он наклонился ко мне, насколько допускал ремень безопасности, и улыбался тоже, но что-то было в его глазах или в его позе, что говорило о том, что он серьезен. И ему интересно, что я скажу.

— Я аниматор, — ответила я.

Он со стуком сомкнул ладони, заехав левым локтем по спинке сиденья.

— О’кей, когда вы не поднимаете мертвых, что вы делаете?

— Работаю с полицией по противоестественным преступлениям, в основном убийствам.

— И? — нажимал он.

— И истребляю одичавших вампиров.

— И?

— И больше ничего, — сказала я и посмотрела на него снова. В темноте его глаз не было видно — слишком они были темные, — но я ощущала его пристальный взгляд. Может, это воображение. Ага. Слишком много времени провела с Жан-Клодом. Запах кожаного пальто Ричарда смешивался с запахом его одеколона. Приятным и дорогим. Очень гармонировавшим с запахом кожи.

— Работаю. Тренируюсь. Вижусь с друзьями. — Я пожала плечами. — Что вы делаете, когда не преподаете?

— Ныряю с аквалангом, лазаю по пещерам, наблюдаю птиц, вожусь в саду, занимаюсь астрономией.

Его улыбка виднелась в темноте неясной белизной.

— Наверняка у вас куда больше свободного времени, чем у меня.

— На самом деле у учителя домашних работ всегда больше, чем у его учеников.

— Обидно это слышать.

Он пожал плечами, кожа пальто, чуть потрескивая, прошелестела по его голому телу. Хорошая кожа всегда движется так, будто она живая.

— Телевизор смотрите? — спросил он.

— Телевизор у меня сломался два года назад, и с тех пор я новый не покупала.

— Что-то же вы делаете для развлечения?

Я подумала:

— Собираю игрушечных пингвинов.

И тут же пожалела, что это сказала.

Он усмехнулся:

— Это уже что-то. Истребительница собирает мягкие игрушки. Мне это нравится.

— Рада это слышать.

Мой голос даже мне самой показался сварливым.

— Что-то не так? — спросил он.

— Я плохо умею вести светскую болтовню.

— Вы отлично справляетесь.

На самом деле это было не так, но я не знала, как ему это объяснить. Я не говорю о себе с незнакомыми людьми. Особенно с такими, у которых связи с Жан-Клодом.

— Чего вы от меня хотите?

— Я просто так, время занимаю.

У него по сторонам лица до плеч висели густые волосы. Он был выше, грубее сложен, но абрис был знаком. В темноте он был похож на Филиппа. Филипп был единственным человеком, которого я видела среди монстров.

Обвисший в цепях Филипп. Кровь темно-красным потоком на груди. Она плескала на пол, как дождь. На мокрой кости позвоночника отблескивал свет факелов. Ему разорвали горло.

Я отшатнулась к стене, как от удара. Я не могла дышать. Кто-то все шептал: «Боже мой, Боже мой!», и это была я. Я спустилась по ступеням, прижимаясь спиной к стене. Не в силах оторвать глаз. Отвернуться. Дышать. Закричать.

Отсвет факелов плясал в его глазах, создавая иллюзию движения. В груди родился крик и вырвался из глотки:

— Филипп!!

По спине пробежал холодок. Я сидела в машине вместе с призраком своей виноватой совести. Не моя была вина, что Филипп погиб. Я его никак не убивала, но… но чувство вины не оставляло меня. Кто-то должен был попытаться его спасти, а так как я была последней, кому представлялся такой шанс, это должна была быть я. У вины много лиц.

— Чего вы хотите от меня, Ричард?

— Я? Ничего.

— Ложь — противная штука, Ричард.

— Почему вы думаете, что я лгу?

— Отточенный инстинкт подсказывает, — ответила я.

— Неужели действительно так давно вам не приходилось вести бесед с мужчинами?

Я стала поворачиваться, чтобы взглянуть ему в глаза, и передумала. Действительно давно.

— Последний человек, который со мной флиртовал, был убит. Это вырабатывает у девушек осторожность.

Он на минуту затих.

— Что ж, это честно, но я все равно хочу знать о вас больше.

— Почему?

— А почему нет?

Что ж, на это у меня был ответ.

— Откуда я знаю, что это не Жан-Клод велел вам со мной подружиться?

— Зачем бы ему это надо? — Я пожала плечами. — Ладно, начнем сначала. Притворимся, что мы встретились в клубе здоровья.

— Клубе здоровья? — переспросила я.

— В клубе здоровья, — улыбнулся он. — Я думаю, у вас потрясающий вид в купальнике.

— В тренировочном, — уточнила я.

Он кивнул:

— Вы в тренировочном выглядели очень мило.

— Я люблю, когда у меня вид намного лучше.

— Если я воображаю вас в купальнике, у вас вид великолепный, а в тренировочном — просто симпатичный.

— Что ж, это честно.

— Мы поболтали, и я вас пригласил куда-нибудь съездить.

Тут мне пришлось на него взглянуть:

— Вы меня приглашаете?

— Да.

Я покачала головой и отвернулась к дороге.

— Мне эта мысль не кажется удачной.

— Почему? — спросил он.

— Я вам уже говорила.