Читаем Цирк "Гладиатор" полностью

На улице хлестал ливень. Они взяли извозчика. Поднятый верх коляски не спасал их от дождя, и Ефим Николаевич раскрыл зонтик. Нина прикорнула у него под боком, и он осторожно обнял её правой рукой. На выбоинах пролётку подбрасывало, отчего Нина прижималась сильнее, и всякий раз он придерживал её в таком положении на некоторое время. Невский был пустынен; тускло горели витрины магазинов; спрятавшись в подъезд, стоял городовой в клеёнчатом капюшоне; навстречу промчался автомобиль, пассажиров его не было видно из–за чёрных зонтиков; глухо шлёпали подковы по торцовке, неслышно разбрызгивали воду резиновые шипы. В коляске пахло кожей.

— Вы сумасшедший, Ефим, — проговорила Нина. — В такую погоду без перчаток. Дайте вашу руку и немедленно дайте мне зонтик.

Он перехватил её ладонь, прижался губами к маленькому кусочку запястья между перчаткой и рукавом ватерпруфа. Дождь прорвался к ним, ударил струями в их лица.

— Боже мой, какой потоп, — сказала Нина.

Она отобрала у него зонтик и, загораживаясь им от дождя, другой рукой взяла его ладонь, подышала на неё, стараясь согреть, и положила к себе на колени.

— Гадкая, непослушная ладошка, — сказала она шутливо.

— Послушнее этой ладошки нет на всём свете, — возразил улыбающийся Верзилин.

— Замёрзла вся. Мокрая, — продолжала приговаривать Нина, ударяя по ладони своим кулачком.

Верзилин начал осторожно стягивать с кулачка перчатку, отгибая пальцы один за другим; Нина не давалась, тихо смеясь:

— Ещё борец, силач.

— Все силачи бессильны перед женской красотой.

— Льстец, дамский угодник.

— Неправда. Вы знаете, как я отношусь к другим женщинам.

— Не знаю. И знать не хочу. Не признаю других.

Наконец она прекратила сопротивление, и Верзилин нежно разжал пальцы, стянул лайковую перчатку и стал целовать ладонь.

Нина прижалась к нему. Ветер опрокинул зонтик, обдал их дождём. Тогда Верзилин настойчиво отобрал у девушки оправленную в кость рукоятку зонта, и они снова отгородились от всего света чёрным шёлком, упруго натянутым на металлические спицы.

Дома, раздеваясь, опуская мокрый жакет на руки Верзилину, Нина посмотрела на него в зеркало. Он почему–то смутился, отвёл глаза. Вытерев носовым платком усы, он прислонился спиной к печке, водя пальцем по граням кафелей.

Переодевшись в капот, поставив на спиртовку кофейник, Нина подошла к Верзилину, прижалась к его груди. Он осторожно обнял её одной рукой и гладил другой по волосам. Стоял, переполненный счастьем, боясь спугнуть его, слушая, как взволнованно бьётся Нинино сердце.

Было тепло; дождь ударял в стекло, ветер скрипел за окном какой–то проволокой; скреблась мышь; монотонно шипела спиртовка; её фиолетовое пламя не рассеивало мрака; свет из соседней комнаты падал узкой полоской в приоткрытую дверь.

Нина подняла блестящие глаза, и Верзилин в полусумраке разглядел в них всё: и счастье, и мольбу, и ожидание.

Он наклонился и поцеловал их — горячие, прикрытые мохнатыми ресницами. Она протянула ему губы. Они были податливы и трепетали. Сердце билось в груди Ефима, словно хотело вырваться. Он поднял Нину на руки.

— Погоди, — шепнула она, пряча глаза, выскальзывая из его рук, — я закрою дверь.

Всё остальное было безумием.

Потом оно кончилось, и они лежали в объятиях друг друга неподвижно, боясь неосторожным движением нарушить очарование этой минуты.

Так они лежали долго, и Ефим начал беспокоиться, что скоро вернётся Леван.

— Мне пора уходить?

— Нет.

— А Леван?

— Он не придёт сегодня.

— Почему?

— Он у Терезы. Они решили пожениться.

— Мы должны их опередить.

— Мы сегодня поженились.

— Нет, по–настоящему.

— Что же может быть более настоящим?

— Церковь. И всё, что там положено.

— Это ничего не изменит.

— Правда.

— Мы с сегодняшнего дня муж и жена.

— Да.

— Ты рад?

— Я счастлив.

— Скажи ещё раз. Это так приятно слышать.

— Я счастлив, счастлив, счастлив.

— Скажи: я люблю Нину.

— Меня не надо учить говорить это. Я повторяю это день и ночь.

— Скажи сейчас.

— Я люблю Нину. Я люблю Нину. Так никто не любит, как я люблю Нину.

— У тебя такой красивый голос, когда ты говоришь это.

— Я люблю Нину…

Перейти на страницу:

Все книги серии Проза Русского Севера

Осударева дорога
Осударева дорога

Еще при Петре Великом был задуман водный путь, соединяющий два моря — Белое и Балтийское. Среди дремучих лесов Карелии царь приказал прорубить просеку и протащить волоком посуху суда. В народе так и осталось с тех пор название — Осударева дорога. Михаил Пришвин видел ее незарастающий след и услышал это название во время своего путешествия по Северу. Но вот наступило новое время. Пришли новые люди и стали рыть по старому следу великий водный путь… В книгу также включено одно из самых поэтичных произведений Михаила Пришвина, его «лебединая песня» — повесть-сказка «Корабельная чаща». По словам К.А. Федина, «Корабельная чаща» вобрала в себя все качества, какими обладал Пришвин издавна, все искусство, которое выработал, приобрел он на своем пути, и повесть стала в своем роде кристаллизованной пришвинской прозой еще небывалой насыщенности, объединенной сквозной для произведений Пришвина темой поисков «правды истинной» как о природе, так и о человеке.

Михаил Михайлович Пришвин

Русская классическая проза
Северный крест
Северный крест

История Северной армии и ее роль в Гражданской войне практически не освещены в российской литературе. Катастрофически мало написано и о генерале Е.К. Миллере, а ведь он не только командовал этой армией, но и был Верховным правителем Северного края, который являлся, как известно, "государством в государстве", выпускавшим даже собственные деньги. Именно генерал Миллер возглавлял и крупнейший белогвардейский центр - Русский общевоинский союз (РОВС), борьбе с которым органы контрразведки Советской страны отдали немало времени и сил… О хитросплетениях событий того сложного времени рассказывает в своем романе, открывающем новую серию "Проза Русского Севера", Валерий Поволяев, известный российский прозаик, лауреат Государственной премии РФ им. Г.К. Жукова.

Валерий Дмитриевич Поволяев

Историческая проза
В краю непуганых птиц
В краю непуганых птиц

Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) - русский писатель и публицист, по словам современников, соединивший человека и природу простой сердечной мыслью. В своих путешествиях по Русскому Северу Пришвин знакомился с бытом и речью северян, записывал сказы, передавая их в своеобразной форме путевых очерков. О начале своего писательства Пришвин вспоминает так: "Поездка всего на один месяц в Олонецкую губернию, я написал просто виденное - и вышла книга "В краю непуганых птиц", за которую меня настоящие ученые произвели в этнографы, не представляя даже себе всю глубину моего невежества в этой науке". За эту книгу Пришвин был избран в действительные члены Географического общества, возглавляемого знаменитым путешественником Семеновым-Тян-Шанским. В 1907 году новое путешествие на Север и новая книга "За волшебным колобком". В дореволюционной критике о ней писали так: "Эта книга - яркое художественное произведение… Что такая книга могла остаться малоизвестной - один из курьезов нашей литературной жизни".

Михаил Михайлович Пришвин

Русская классическая проза

Похожие книги

100 великих футбольных матчей
100 великих футбольных матчей

Существуют матчи, которые по своему характеру, без преувеличения, можно отнести к категории великих. Среди них драма на двухсоттысячном стадионе «Маракана» в финальном поединке чемпионата мира по футболу 1950 года между сборными Уругвая и Бразилии (2:1). И первый крупный успех советского футбола в Мельбурне в 1956 году в финале XVI Олимпийских игр в матче СССР — Югославия (1:0). А как не отметить два гола в финале чемпионата мира 1958 года никому не известного дебютанта, 17-летнего Пеле, во время матча Бразилия — Швеция (5:2), или «руку божью» Марадоны, когда во втором тайме матча Аргентина — Англия (2:1) в 1986 году он протолкнул мяч в ворота рукой. И, конечно, незабываемый урок «тотального» футбола, который преподала в четвертьфинале чемпионата Европы 2008 года сборная России на матче Россия — Голландия (3:1) голландцам — авторам этого стиля игры.

Владимир Игоревич Малов

Боевые искусства, спорт / Справочники / Спорт / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
100 великих футбольных матчей
100 великих футбольных матчей

Любой футбольный матч – это интрига с неожиданной развязкой, великолепными голами и фатальными ошибками. Но существуют матчи, которые по своему характеру, без преувеличения, можно отнести к категории великих. Среди них и первый международный товарищеский матч между сборными Шотландии и Англии в 1872 году (0:0). И драма на двухсоттысячном стадионе «Маракана» в финальном поединке чемпионата мира по футболу 1950 года между сборными Уругвая и Бразилии (2:1). И первый крупный успех советского футбола в Мельбурне в 1956 году в финале XVI Олимпийских игр в матче СССР – Югославия (1:0). А как не отметить два гола в финале чемпионата мира 1958 года никому неизвестного дебютанта, 17-летнего Пеле, во время матча Бразилия – Швеция (5:2), или «руку божью» Марадоны, когда во втором тайме матча Аргентина – Англия (2:1) в 1986 году он протолкнул мяч в ворота рукой. И, конечно, незабываемый урок «тотального» футбола, который преподала в четвертьфинале чемпионата Европы 2008 года сборная России на матче Россия – Голландия (3:1) голландцам – авторам этого стиля игры.

Владимир Игоревич Малов

Боевые искусства, спорт