Читаем Цирк "Гладиатор" полностью

Примеры следовали один за другим. Верзилин перечитывал их, думал с восхищением: «Вот чёрт, не боится никого на чистую воду вывести». Косился на Коверзнева. А тот, подставив свою грудь солнцу, говорил Никите:

— В Элладе существовал обычай: всех больных, тщедушных младенцев бросать в волны Эгейского моря… У них не было слабых людей… Как, правильно они поступали?

— Правильно, — осторожно ответил Никита.

— Нет, неправильно! — обрезал его Коверзнев, резко перевернувшись со спины на живот. — Правильна их система воспитания… И люди должны добиться того, чтобы из каждого больного ребёнка вырастить здорового духом и телом человека… И мы должны это пропагандировать!

Верзилин улыбнулся, стал листать книжку дальше. Странно было видеть своё имя рядом с именами Поддубного, Заикина, Вахтурова.

«Русское простое имя — Ефим. Крепкая, сибирской закалки фамилия — Верзилин. Ефим Верзилин. Два слова, — и возникает любезный сердцу образ могучего русского богатыря. Вот он, простой, усатый великан, сильный и добрый, горячо и нежно любящий свою мать‑Родину. Попросту, без затей, по–молодецки прославил…»

«Почему — сибирской?» — подумал Верзилин и как–то спросил об этом у Коверзнева.

Пересыпая с ладони на ладонь песок, не поднимая глаз, тот ответил:

— «Сибирская закалка» — лучше звучит. Если написать «псковская», никакого впечатления не произведёт.

«Он ещё и не такое сочинит. Один раз он заявил, что я потомок царицы Тамары…» — вспомнилось Верзилину.

А Коверзнев сказал извиняющимся тоном:

— О вас я должен был написать самые тёплые слова, а не получилось — сам понимаю… У меня всегда так: чем больше чувств, тем труднее писать… И стиль какой–то псевдонародный становится. И «простой, усатый великан» — к чему «усатый» — непонятно… Глупо… Вы извините меня — я ещё напишу о вас.

Он лёг рядом с Верзилиным на песок, взял у него свою книжку, сунул её под тяжёлый саквояж. Подняв голову, рассматривая подошедших Никиту, Левана и Ивана, сказал о другом, словно хотел, чтобы Верзилин поскорее забыл этот разговор:

— Вон дача Стембока — Фермора. Так с ним такая история во время войны была. Молодой, красивый корнет лейб–гвардии гусарского полка, миллионщик, оставшийся сиротой, влюбился в одну красавицу из кордебалета. Опекун граф Воронцов — Дашков категорически против. Сумел его отправить на позиции — в Маньчжурию. А девушка перекрасила цвет волос, сменила имя и паспорт, перешла румынскую границу, по океану на корабле попала в Маньчжурию с другой стороны. Отыскала Стембока. Пошли к полковому священнику. Так и так, перед лицом смерти, под пулями, хотим вступить в брак, любим друг друга и так далее… Ну и всё — пожалуйста, готово… Воронцов — Дашков волосы на себе рвёт, а ничего не изменишь — простая танцовщица, девчонка перехитрила его, распоряжается миллионами…

Глядя на дачные игрушечные домики с башенками и высокими крутыми крышами, Верзилин подумал: «Опять сочиняет». Взглянул на часы. Надо было продолжать занятия. Эх, а хорошо всё–таки, когда все вместе! Не может, видимо, человек быть в одиночестве… Вот бы всегда так. Чтоб не повторялся страшный прошлый год…

Солнце клонилось к западу. На облюбованной ими полянке появилась тень. Торфянистая почва упруго поддавала, как опилки под ковром. Верзилин подтолкнул Татаурова к Никите. Последовало их рукопожатие, быстрая смена местами, и они схватили друг друга в объятия.

— Передний пояс! Передний пояс! — требовал Верзилин, — Ты выше Ивана и выше Корды — используй своё преимущество.

Когда Татауров был пригвождён лопатками к земле, Верзилин, не дав Никите передышки, схватился с ним сам. Они долго ходили в стойке, потом Верзилин упал на бок, увлекая за собой Никиту, расслабился, сделал вид, что уступает, и неожиданно перебросил через себя, навалился, вжал в зелень.

Вставая, тяжело дыша, подумал: «Коверзнев прав — бороться всё–таки надо мне… Только не буду пока говорить об этом Никите, пусть занимается».

Он заставил Никиту бороться с Леваном, потом снова с Татауровым, потом с собой.

Возвращались домой поздно. Перед самой Чухонской слободой, на Смоленском кладбище, Коверзнев остановился перед бюстом Гаэтано Чинизелли. Осмотрев его со всех сторон, рассказал о том, как тридцать лет назад этот предприимчивый итальянец добился через любовника своей дочери — наследника престола — аренды на участок у Семёновского моста и основал самый крупный в России цирк.

Верзилин подумал: о чём бы они сейчас ни говорили, разговор всякий раз сводился к Чинизелли. А они ведь с Коверзневым негласно договорились не напоминать Никите лишний раз о предстоящей борьбе… Но от этого, видно, не убережёшься. Тем более что бенефис Корды через два дня.

Потом, глядя на жирных ворон, неподвижно сидящих на крестах, подумал: «А впрочем, теперь, когда бороться буду я, это не имеет значения».

Стало прохладно; солнце почти скрылось; тени от деревянных крестов лежали ломаными линиями на холмиках могил. Кричала какая–то птица — протяжно и резко. За оградой кладбища монотонно шумела фабрика.

Перейти на страницу:

Все книги серии Проза Русского Севера

Осударева дорога
Осударева дорога

Еще при Петре Великом был задуман водный путь, соединяющий два моря — Белое и Балтийское. Среди дремучих лесов Карелии царь приказал прорубить просеку и протащить волоком посуху суда. В народе так и осталось с тех пор название — Осударева дорога. Михаил Пришвин видел ее незарастающий след и услышал это название во время своего путешествия по Северу. Но вот наступило новое время. Пришли новые люди и стали рыть по старому следу великий водный путь… В книгу также включено одно из самых поэтичных произведений Михаила Пришвина, его «лебединая песня» — повесть-сказка «Корабельная чаща». По словам К.А. Федина, «Корабельная чаща» вобрала в себя все качества, какими обладал Пришвин издавна, все искусство, которое выработал, приобрел он на своем пути, и повесть стала в своем роде кристаллизованной пришвинской прозой еще небывалой насыщенности, объединенной сквозной для произведений Пришвина темой поисков «правды истинной» как о природе, так и о человеке.

Михаил Михайлович Пришвин

Русская классическая проза
Северный крест
Северный крест

История Северной армии и ее роль в Гражданской войне практически не освещены в российской литературе. Катастрофически мало написано и о генерале Е.К. Миллере, а ведь он не только командовал этой армией, но и был Верховным правителем Северного края, который являлся, как известно, "государством в государстве", выпускавшим даже собственные деньги. Именно генерал Миллер возглавлял и крупнейший белогвардейский центр - Русский общевоинский союз (РОВС), борьбе с которым органы контрразведки Советской страны отдали немало времени и сил… О хитросплетениях событий того сложного времени рассказывает в своем романе, открывающем новую серию "Проза Русского Севера", Валерий Поволяев, известный российский прозаик, лауреат Государственной премии РФ им. Г.К. Жукова.

Валерий Дмитриевич Поволяев

Историческая проза
В краю непуганых птиц
В краю непуганых птиц

Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) - русский писатель и публицист, по словам современников, соединивший человека и природу простой сердечной мыслью. В своих путешествиях по Русскому Северу Пришвин знакомился с бытом и речью северян, записывал сказы, передавая их в своеобразной форме путевых очерков. О начале своего писательства Пришвин вспоминает так: "Поездка всего на один месяц в Олонецкую губернию, я написал просто виденное - и вышла книга "В краю непуганых птиц", за которую меня настоящие ученые произвели в этнографы, не представляя даже себе всю глубину моего невежества в этой науке". За эту книгу Пришвин был избран в действительные члены Географического общества, возглавляемого знаменитым путешественником Семеновым-Тян-Шанским. В 1907 году новое путешествие на Север и новая книга "За волшебным колобком". В дореволюционной критике о ней писали так: "Эта книга - яркое художественное произведение… Что такая книга могла остаться малоизвестной - один из курьезов нашей литературной жизни".

Михаил Михайлович Пришвин

Русская классическая проза

Похожие книги

100 великих футбольных матчей
100 великих футбольных матчей

Существуют матчи, которые по своему характеру, без преувеличения, можно отнести к категории великих. Среди них драма на двухсоттысячном стадионе «Маракана» в финальном поединке чемпионата мира по футболу 1950 года между сборными Уругвая и Бразилии (2:1). И первый крупный успех советского футбола в Мельбурне в 1956 году в финале XVI Олимпийских игр в матче СССР — Югославия (1:0). А как не отметить два гола в финале чемпионата мира 1958 года никому не известного дебютанта, 17-летнего Пеле, во время матча Бразилия — Швеция (5:2), или «руку божью» Марадоны, когда во втором тайме матча Аргентина — Англия (2:1) в 1986 году он протолкнул мяч в ворота рукой. И, конечно, незабываемый урок «тотального» футбола, который преподала в четвертьфинале чемпионата Европы 2008 года сборная России на матче Россия — Голландия (3:1) голландцам — авторам этого стиля игры.

Владимир Игоревич Малов

Боевые искусства, спорт / Справочники / Спорт / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
100 великих футбольных матчей
100 великих футбольных матчей

Любой футбольный матч – это интрига с неожиданной развязкой, великолепными голами и фатальными ошибками. Но существуют матчи, которые по своему характеру, без преувеличения, можно отнести к категории великих. Среди них и первый международный товарищеский матч между сборными Шотландии и Англии в 1872 году (0:0). И драма на двухсоттысячном стадионе «Маракана» в финальном поединке чемпионата мира по футболу 1950 года между сборными Уругвая и Бразилии (2:1). И первый крупный успех советского футбола в Мельбурне в 1956 году в финале XVI Олимпийских игр в матче СССР – Югославия (1:0). А как не отметить два гола в финале чемпионата мира 1958 года никому неизвестного дебютанта, 17-летнего Пеле, во время матча Бразилия – Швеция (5:2), или «руку божью» Марадоны, когда во втором тайме матча Аргентина – Англия (2:1) в 1986 году он протолкнул мяч в ворота рукой. И, конечно, незабываемый урок «тотального» футбола, который преподала в четвертьфинале чемпионата Европы 2008 года сборная России на матче Россия – Голландия (3:1) голландцам – авторам этого стиля игры.

Владимир Игоревич Малов

Боевые искусства, спорт