Цирк

- Я проследил мужчину с девушкой до "Черного Свана". Они только что приступили к трапезе, значит еще некоторое время они тут пробудут. Сразу после того, как они вошли в кафе, они поболтали с двумя уже находившимися там мужчинами.

- Вы уверены, что следили за нужными нам людьми?

- У меня имеется их фото, полковник. После того, как они сели за свой столик, вошел третий мужчина. Он посидел с первыми двумя, а затем подошел к Бруно. Похоже, попросил денег, так как я видел, что банкноты поменяли хозяев.

- Эту тройку вы знаете?

- Нет, но одного из них я узнаю и через двадцать лет. Настоящий гигант, самый крупный из всех, кого я видел. Даже больше, чем Анжело.

- У меня нет и тени сомнений, кто это. Возвращайтесь обратно, не мешкая. Встаньте так, чтобы никто из кафе вас не заметил. Я пошлю Владимира и Йозефа сменить вас через некоторое время. Инструкции они получат, вы им только укажете людей. Машина прибудет через несколько минут.

- Что-нибудь не так, Бруно? - промолвила Мария.

- Что не так?

- Ты выглядишь обеспокоенным.

- Я и обеспокоен. День Х неумолимо приближается, осталось около недели. Как тут не беспокоиться, если предстоит попасть в этот проклятый Лабиан.

- Я не об этом. Ты стал отдаляться от меня, стал холодным, далеким. Может, я что-то не то сказала или сделала?

- Не будь глупышкой.

Она положила ладонь на его щеку.

- Ну, пожалуйста...

- Это что, показная любовь или что-то другое?

- Зачем ты меня обижаешь?

- Я не хотел этого, - в его голосе не было убежденности. - Ты когда-нибудь была актрисой?

Она отняла свою руку. На ее лице отразилось расстройство и боль.

- Я не могу представить, что я не так сделала или не так сказала - ты просто хочешь меня обидеть. Тебе вдруг так захотелось. Тогда почему ты меня не ударишь? Прямо здесь, на людях? Так ты заденешь и меня и мою гордость. Я не понимаю тебя, просто не понимаю! - Мария откинулась в кресле.

Теперь уже Бруно взял ее руку. Было ли это показной любовью или лишь желанием успокоить девушку - трудно сказать.

- Думаю, что сумел.

- Что сумел?

- Найти способ, - он взглянул на нее, слегка сморщив лоб. - Ты давно работаешь в ЦРУ.

- Около четырех лет.

- Кто привлек тебя к такой работе?

- Доктор Харпер, а что?

- Я полагал, что тот, кого зовут Чарльз.

- Он заметил меня, а Харпер сделал предложение. Он был совершенно уверен, что я единственная, кто подходит для такой трудной задачи.

- Держу пари - он был прав.

- Что это значит?

- Просто поздравления доктору Харперу и его безупречному вкусу. Кто такой Чарльз?

- Просто Чарльз.

- Он не Чарльз. У него есть другое имя.

- Почему ты не спросил у него об этом?

- Мне бы он не сказал. Я думаю, что скажешь ты.

- Ты ведь понимаешь, что мы не имеем права разглашать некоторые сведения.

- Это мне нравится! Я собираюсь для ЦРУ рискнуть жизнью, а они не могут доверить мне даже простейшей информации. Я думал, что к этому времени мы могли бы начать доверять друг другу. Похоже, что я ошибаюсь. Вы вполне допускаете, что я погибну, но не желаете сообщить даже такой мелочи. Доверие и преданность великая штука, не так ли? Их надо использовать, такое теперь не часто встречается.

- Его зовут адмирал Джордж К. Джемисон.

Бруно долго смотрел на нее, затем его лицо расплылось в широкой улыбке. Она отняла свою руку и яростно взглянула на него. Кон Дах за своим столиком подтолкнул Росбака и Макуэло, и вся тройка с интересом наблюдала за этой сценкой.

- Ты ужасный человек! Ты лживый, хитрый притворщик - вот как я могу тебя называть! И ты еще осмеливаешься спрашивать, была ли я артисткой. Я ею никогда не была, но если бы и была, то мне все равно не сравниться с тобой в притворстве. Зачем тебе все это? Я не заслужила такого.

- Через минуту она взбесится, - заявил Росбак.

- Как мало ты знаешь людей, - возразил Кан Дах. - Через тридцать секунд она сделает ему предложение.

- Прошу прощения, но я должен был это сделать, - улыбнулся Бруно.

- Проверял, доверяю ли я тебе?

- Для меня это ужасно важно. Пожалуйста, прости меня, дорогая, - он взял ее руку, переставшую сопротивляться, и с нежностью посмотрел на Марию.

- Но мне кажется, что нам кое-чего не хватает, - продолжил Бруно.

- То есть?

- Ты знаешь, что мы должны лишь казаться влюбленными?

- Да, - она помолчала и спросила: - Или ты считаешь, что с этим необходимо покончить? - голос девушки прозвучал с явной печалью.

- Я это твердо знаю. Ты любишь меня, Мария?

- Да, - шепотом, но сразу же ответила она и улыбнулась, глядя на свою руку. - На ней кое-чего не хватает, не так ли?

Кан Дах самодовольно откинулся в кресле.

- Ну, что я вам говорил? Кто-то должен мне выпивку.

- Уверена? - спросил Бруно.

- Только самый проницательный мужчина способен задавать столь глупые вопросы. Разве ты не видишь?

- Думаю, что вижу. Надеюсь, что вижу.

- Я влюблена уже много недель, - она перестала улыбаться. - С самого начала я следила за твоими безумствами на трапеции, затем уходила из зала и переживала. Теперь я не могу находиться в зале, а просто переживаю. Она замолкла и глаза ее увлажнились. - Но я могу еще слушать музыку, т_в_о_ю музыку, и во мне все сразу обрывается.