Цирк

— Маловероятно. Он практически неизвестен в широких кругах. На Западе ученые произносят его имя с благоговением. Неизвестный гений — но гений бесспорный — в области исследования элементарных частиц. Открыватель антиматерии, единственный в мире человек, владеющий секретом изготовления, хранения и применения этого страшного оружия.

— Он голландец?

— Несмотря на имя — нет. Он ренегат из Западной Германии, дезертир.

Бог его знает, почему он дезертировал. Здесь вы видите его лаборатории и кабинет. Здесь комната охраны — место, конечно, охраняется как Форт-Нокс 24 часа в сутки. Это его мини-апартаменты — маленькая спальня, еще более маленькая ванная и крошечная кухня.

— Вы хотите сказать, что у него нет дома? Все было бы значительно проще, если бы он был.

— У него есть дом, великолепный особняк с участком, подаренный правительством, но он там никогда не бывает. Для него ничего в жизни не существует, кроме работы, поэтому он не покидает Лабиана. Правительство от этого в восторге: проблема сохранения секретности решается сравнительно просто.

— Тогда перейдем к другой простой проблеме. Вы говорили, что оттуда еще никто никогда не сбежал. Откуда же тогда, черт побери, и как я туда попаду?

— Сейчас, — Харпер откашлялся. Это был его первый шаг на весьма скользкой почве. — Прежде чем обратиться к вам, мы, конечно, хорошенько подумали. Поэтому обратились к вам и только к вам. Это место, как я уже говорил, обнесено колючей проволокой под высоким напряжением.

Электричество подводится извне, а именно от электростанции, расположенной позади восточного здания. Подвод осуществляется от высоковольтной линии через кабель, соединяющий пилон электростанции с крышей восточного здания.

— Вы с ума сошли! Это точно. Если вы настолько безумны, чтобы предлагать...

Харпер приготовился быть дипломатичным, убедительным и благоразумным.

— Давайте рассмотрим это так. Пусть это будет обычная проволока на высоте. Сколько бы вы не находились в контакте с проволокой руками или ногами, не касаясь при этом земли, то в этом случае...

— Будем думать о кабеле, как о простой проволоке, — повторил Бруно. Две тысячи вольт, которые по ней проведены, могут быть использованы и на электрическом стуле, не так ли?

Харпер уныло кивнул.

— В цирке приходится сходить с платформы на проволоку, а на другом конце ступать с нее на противоположную платформу. Если я буду перебираться с пилона на кабель или с кабеля на тюремную стену, у меня одна нога будет на земле, другая на кабеле, так? Я в одно мгновение зажарюсь. А вы представляете себе, какое будет провисание на трехстах ярдах? Вы можете себе представить, что значит такое провисание при ветре, которым также нельзя пренебрегать? А известно ли вам, что в это время года на кабеле может быть и лед, и снег? Ради бога, Харпер, разве вам не известно, что жизнь канатоходца зависит от трения между подошвами его ног и проволокой, а в данном случае кабелем. Поверьте, доктор, вы можете знать все о контрразведке, но вы чертовски мало смыслите о работе на высоте, — Харпер стал еще более унылым. — И если я попаду в западное здание, то как я миную охрану? — теперь Харпер выглядел совсем несчастным. — А если мне удастся все это — я не игрок, но ставлю тысячу против одного — как я обнаружу место, где находятся нужные бумаги? Не думаю, чтобы они валялись просто так на столе. Они должны быть спрятаны. Вероятно, Ван Димен даже спит с ними, держа их под подушкой.

Харпер старательно избегал взгляда Бруно. Он явно чувствовал себя неудобно.

— Открыть любой кабинет или сейф не составит труда. Я могу достать вам любые ключи.

— А если он открывается комбинацией?

— Похоже, вам на всем пути понадобится немного удачи.

Бруно отодвинул бумаги и уставился в потолок, предаваясь размышлениям. Через довольно-таки продолжительное время, он встрепенулся, посмотрел на Харпера и заявил:

— Боюсь, что мне понадобится пистолет. Бесшумный пистолет и много всякой амуниции.

Харпер тоже поразмышлял и ответил:

— Вы хотите сказать, что попытаетесь? — даже если он и испытывал чувство надежды или облегчения, он их не выказал. В его голосе слышалось лишь скучное недоверие.

— Семь бед — один ответ. Нужен пистолет, стреляющий не пулями, а газовый или со специальными ампулами. Это возможно?

— Для этого и существует дипломатическая почта, — почти рассеянно произнес Харпер. — Знаете, по-моему, я не смогу оценить все трудности. Но если вы считаете возможным... — Вы безумец и я безумец. Все мы безумцы.

Если мы ничего другого не придумаем, придется обратиться к нашим кровавым друзьям. За пистолетом.

Харпер попытался подыскать подходящие слова, но не сумел, — Вы сможете поместить эти чертежи в сверхнадежное место? — спросил он.

— Да, — Бруно встал, сгреб все бумаги, разорвал их на мелкие кусочки, отнес в ванную и спустил в унитаз. Вернувшись, он проговорил:

— Теперь они в безопасности.

— Да, трудновато будет кому-нибудь добраться до них. У вас замечательный дар. Буду молиться, чтобы вы не свалились со ступенек особенно сейчас. Ну, а своих идей у вас нет?