Цико

Настало утро. К диамбегу явились двое старейших и сообщили ему о решении схода. Диамбег разгневался, грубо обошелся с посланцами, приказал казакам выгнать лошадей на покосы и разобрать изгороди.

Все село – мужчины и женщины, старики и дети – двинулось сплошной стеной отстаивать покос. Но отряды диамбега перерезали крестьянам дорогу через мост. Два лагеря, грозясь и переругиваясь, остановились друг против друга на двух концах моста. Но никто не решался первым вступить на мост, – такого смельчака ждала верная смерть от пули противника.

В это время сам диамбег во главе воинской части появился со стороны села и, въехав прямо в толпу, приказал избивать крестьян плетьми и ружейными прикладами. Толпа дрогнула и стала разбегаться.

Вдруг Гугуа выскочил вперед, потрясая в воздухе ружьем. Он крикнул:

– Вперед, за мной! Умрем, но не отступим, – и побежал вниз вдоль реки.

Несколько человек кинулось следом за ним. Смельчаки перемахнули через реку вброд и обошли стражников сбоку. Их бросились преследовать люди из отряда диамбега. Началась рукопашная схватка. Попытавшиеся пробежать по мосту стражники были зарублены на месте.

Командир отряда, встревоженный размерами событий, кинулся на помощь к своим солдатам, но женщины настигли его и забили камнями.

Между тем диамбег попался в руки Гугуа, тот одним ударом свалил его на землю.

– Собака, собака! – крикнул он. – Зачем ты пролил невинную кровь? Как собаку, помечу я тебя собачьей меткой!

И он оторвал у диамбега ухо. Тот заревел диким голосом от боли и потерял сознание.

Из соседней деревни прибежали мужчины на помощь. Они постепенно разняли дерущихся и к вечеру развели их по домам. Жертвами этого подлого дела пало десять человек убитыми: семеро крестьян и трое стражников. Были и тяжело раненные.

Покос был снова огорожен крепким забором, – его отстояли крестьяне.

8

Как-то вечером, вскоре после этих событий, в доме Гугуа стоял веселый шум: там пели, играли на пандури, хлопали в ладоши. В доме праздновалась свадьба – Цико и Гугуа радостно сочетались узами брака.

А в это время к дому Гудушаури бойко подкатил, звеня бубенцами, тарантас, из него выскочил тощий, как бы весь расплющенный и вытянувшийся от худобы, длинный мужчина. Бесцветные серые глаза, коварное лицо и лисьи движения – все говорило о безмерной изворотливости и лживости этого человека. Сразу было видно, что он способен пойти на любую подлость из-за собственной выгоды, а дряблые щеки свидетельствовали о его приверженности к вину.

Это был следователь, назначенный по делу о крестьянском «бунте».

В доме Гудушаури все засуетились, забегали, сам хозяин вышел на крыльцо навстречу дорогому гостю. Они по-дружески приветствовали друг друга, как давнишние знакомые.

Войдя в гостиную, сразу же заговорили о «бунте».

– Ждем вас, ждем, Иван Иваныч, насилу-то– дождались!

– Дела, князь, дела! Я – человек службы, вечно занят, а то я и сам рвался сюда, хотел немного попользоваться благодатным горным климатом! – он подошел к окну и распахнул его.

– Ах, ах! Что за воздух, прямо живительный!

– Да, воздух у нас хороший! – подтвердил князь.

– Как княгиня изволит поживать? Что у вас нового? – оживленно говорил следователь.

– Спасибо, благодарение богу, живем понемножку. Только вот народ у нас вконец развратился, нет покоя от крестьян… – забрюзжал князь.

– Ничего, мы им подрежем крылья, – с угрозой воскликнул следователь.

– Слова им не скажи… Прямо невозможно стало здесь жить. Все точно сговорились, – ни в батраки никто не идет, ни в услужение… А если кто посмеет нарушить этот негласный уговор, деревня сейчас же изгоняет такого человека, выселяет его семью.

– Как выселяет?

– А так: отрешают его от общины, не разговаривают с ним, не дают ему ни огня, ни воды.

– Скажите!

– Если вы теперь не привлечете их к ответу, нам ничего не останется, как бросить все и уехать отсюда.

– Что вы, что вы, как это можно!

– Присылают неопытных диамбегов и оставляют нас на их попечение! – жаловался князь.

– Потерпите, вот увидите, как я с ними расправлюсь! Прикажите позвать ко мне старосту. Сегодня сюда прибудет сотня казаков, я применю к ним экзекуцию.

– Вот это прекрасно! – воодушевился князь.

– А главарей вы знаете?

Князь перечислил четырнадцать человек зачинщиков, среди них был назван и Гугуа Залиашвили.

Следователь записал имена в свою книжку.

В эту минуту сообщили о приходе командира сотни. Его попросили войти. Он отдал честь следователю, доложил, что прибыл со своей сотней в полное его распоряжение, и только после этого поклонился хозяину дома.

Следом за ним вошли, бряцая саблями, урядники, староста и заместитель диамбега (сам диамбег лежал в больнице), представились следователю и вытянулись в струнку вдоль стены.

Следователь отдал приказ немедленно взять под стражу всех людей, перечисленных в списке.

Староста, урядник и несколько стражников направились прямо к дому Гугуа, где собрались на свадьбу почти все «зачинщики». Староста объявил им, что следователь требует их к себе.

– У Гугуа свадьба, как же он может уйти из дому? – заволновались гости.