Циклопы. Тетралогия

– Н-да, – неожиданно, без всякой помощи Завьялова, вслух сказал Лев Константинович. – Попали мы с вами, девушка. Попали.

И расстроено махнув рукой, повернулся спиной к террористке, вышел вон.

"Лев Константиныч! Ты не боишься оставлять ее наедине с моим телом и Жози?!?!"

"Да куда она с подводной лодки денется, – невозмутимо и печально констатировал Потапов. – Я показал ей, что попали – оба. Она придет к нам, Борис, будь уверен – сама придет. Попробует найти единомышленника, попавшего в такой же переплет. Сочувствия попросит, попытается нас в свою веру обратить…"

Укутанный в старую, теплую куртку генерал сидел на веранде. Ноги согревали обрезанные под сапожки валенки, в руке дымилась папироса. За забором невнятно тлела желтая лампочка на фонарном столбе, астры на клумбе совсем поникли головами: за пологом тумана к цветам подбирался ночной холод.

Борис полностью уступил право альфа-личности опытному смершевцу. Интеллектуальные игры с диверсантами, припрятанные козыри – генеральская делянка. Завьялову такую не вспахать. Поскольку опыта допросов – никакого.

Из прихожей дома раздался тихий шелест шагов, на пороге, одной рукой придерживаясь о косяк возникла террористка.

Остановилась, глядя на невозмутимо покуривающего деда – Потапов рассеяно разглядывал осенний темный сад, – помолчала…

– Кто ты сейчас? – спросила хрипло. – Лев Константинович или Борис?

– А кто тебе нужен? – усмехнулся Потапов.

– Хроно-личность.

"Банкуй, Борис Михайлович, – вздохнул смершевец. – Ей нужен – ты. Но если что, – я рядом, на подхвате". И скрылся в глубине извилин. (Или собственной души.)

– Я слушаю, – сказал Завянь.

Тело Зои вышло вперед. Остановилось напротив хладнокровно попыхивающего папироской Завьялова и некоторое время пристально, тягуче, исследовало его огромными, совершенно черными от темноты глазами.

– Тебе в с е рассказали? – спросило неприятно скрипучим, н е ж и в ы м голосом.

– Достаточно, – кивнул Борис.

– Понятно, – усмехнулась террористка. Шатко добрела до угла веранды, вытащила из-под клеенки, укрытое от непогоды плетеное кресло. Неловко подтащила его вровень с креслом Бори.

Села.

– Как впечатление? – спросила тяжело дыша.

– А ты как думаешь? – мрачно хмыкнул Завянь и загасил папироску. – Рад до смерти.

– Могу представить. – Помолчала долгие полторы минуты, спросила: – Хочешь, я расскажу тебе сказку?

– Из будущего или из прошлого?

– Из жизни.

– Валяй, – пожал плечами Боря.

Диверсантка зябко поежилась, оплела себя руками, уставив взгляд вперед, заговорила:

– Жила была одна девочка. И звали ее – Миранда. У Миранды были мама и папа, две сестренки, братик… Миранда училась в…, по вашему лучше подойдет определение – интернате. Она училась и жила в интернате, куда собрали детей способных к телепатическому восприятию. Готовили рекрутов для работы в хроно-департаменте. Растили из них циклонов…

Способности у Миранды были слабенькие… Не достались от мамы и папы в наследство, а были получены случайной генной мутацией… Родители радовались, что дочь войдет в элиту, получит должное образование, интересную работу…

В том же интернате учился мальчик. Звали его Руслан.

Миранда и Руслан полюбили друг друга.

Подобные отношения между детьми поддерживались руководством интерната, одобрялись. От пар двух телепатов, за редким исключением, рождалось потомство с исключительными способностями к телепатии. Учителя умело пестовали такие парочки…

Ушедшую в воспоминания террористку начало потряхивать. Завьялов запереживал за тело Зои, которому и так досталось лихо; сходил в дом за курткой и пледом, заботливо укутал девушку.

– Спасибо, – хрипло произнес чужеродный мертвенный голос. – Рассказывать дальше?

– Да.

– Как зачастую бывает в замкнутом, отсеченном от нормальной жизни подростковом коллективе, детишки развлекались нигилизмом. Отрицанием авторитетов, игрой в тайные сообщества… Темными ночами собирались в спальнях, обсуждали бытие, искали всяческие смыслы… Преподавателей поругивали за верноподданнические настроения, себя считали – потенциальными миссионерами и идейными борцами…

В общем, развлекались, как могли.

Но девочка – поверила. Поверила в то, что общество живет неправильно, что можно все исправить…

Довольно скоро Завянь устал выслушивать монотонные выплески чужого сознания. Никакого особенного откровения он не услышал – обычная оппозиционная чепуха, настоянная на детском романтизме… Искательства. Образцовый высокопарный бред идейной террористки.

К счастью, попытка осветить мировоззрение, привлечь расписанными идеями, продолжалась не изнурительно долго.

– Руслан был старше Миранды. Он закончил учебу-подготовку, ушел на службу в департамент…

Когда вернулся в интернат навестить Миранду… Девочка его не узнала.

К ней пришел д р у г о й человек. Уверенный в непогрешимости вышестоящих и преданный порядку до самозабвения. Он стал – циклоном. Полноценным, самоотреченным и закостенелым служакой.

А Миранда все еще продолжала шушукаться в спальнях, обсуждать учителей и – веровать… Веровать в возможную справедливость мироустройства.

Миранда и Руслан поругались.