Циклопы. Тетралогия

   - Я здесь, - раздался невозмутимый генеральский голос.

   Немая сцена повторилась бы, если б не ползающий по крыльцу Капустин.

   Нонна и Рома окостенели в нереальных позах: внучок застыл на карачках, попой кверху, невестка так и не разогнулась, наклоняясь над стилистом. Оба боялись встретиться глазами с недоубитым дедом.

   За шумом схватки родственники пропустили появление Льва Константиновича, а тот наоборот мгновенно заценил машину внука перед домом.

   - Ну что застыли? - насмешливо спросил Потапов. - Не ожидал найти меня живым, внучок? Сходил уже к яме в лесу, п р о в е д а л старика?

   Рома медленно, стараясь не глядеть на деда, поднялся с пола, даже отряхнул коленки:

   - Ну что ты, дедушка... О чем ты?!

   Завьялову показалось, что на какой-то момент он и генерал превратились в скульптуру Мухиной "Рабочий и Колхозница". Под челюсть Ромы улетел сдвоенный кулак (к счастью для последнего без зажатого в руках железа - молота и серпа), нокаут отшвырнул внучка под вешалку, где - совершенно по-человечески! - взвизгнула Жюли!

   - Вы что!!! Вы что, Лев Константинович!!! - плутовски запричитала Нонна. - Убили, карау-у-ул, убили!!! Спасите, помогите, убива-а-ают!!

   - Цыц, спирохета. Нишкни. Кеша, тебя тут не сильно повредили? - Заботливо поднимая Кешу с пола, Лев Константинович даже взглядом не повел на внука с распухающей челюстью.

   Нонка продолжала голосить. Генерал подошел вплотную, одной левой сжал надсаженное криком невесткино горло и, строго, пристально глядя в глаза, раздельно произнес:

   - Еще раз здесь появитесь... Проверю на вас наградной ТТ. Понятно?

   Вздернутая нонкина голова суматошно закивала. Потапов чуть сильнее сдавил сухое, хрипящее горло и, приблизив глаза вплотную, прошептал:

   - Кто заказал вам выкрасть мемуары? Ну! Говори, пока жива!!

   Нонна ошалело замотала головой, выпучила глазищи...

   - Уральцев? - пристально вглядываясь в зрачки невестки, спросил Лев Константинович. - Ковалев?

   На второй фамилии зрачки Нонны дернулись, расширились...

   Генерал мрачно и удовлетворенно хмыкнул:

   - Коваль, значит..., сука шелковая...

   Перепуганная Нонка впилась взглядом, исследовала невероятно помолодевшее генеральское лицо; она узнавала и не узнавала деда. Крепкая, совсем не стариковская рука стискивала ее кадык, почти приподнимая тело над полом веранды. Нонна скребла ногами по доскам...

   - Бери этого ушлепка, и чтобы я вас здесь не видел.

   Потапов сплюнул. Отпустил. И руку о пиджак обтер.

   - Вон пошли. Если матери про все расскажите - проверю пистолет.

   Младшие Потаповы кубарем скатились с крыльца, приседая так, словно генерал уже прицелился, побежали к воротам, за которыми машину оставили...

   - Ты как, Кеш? - вновь, с заботой поинтересовались и Лев Константинович и Боря.

   - Головой о пуговицу треснулся, - поморщился Капустин. - Поглядите - крови нет?

   Царапину, полученную от соприкосновения макушки с крупной пуговицей Роминого пальто, залили перекисью водорода. Иннокентий во время процедуры взволнованно ерзал и постоянно твердил:

   - Лев Константинович, Борис Михайлович, нам надо уезжать! Нам надо срочно уезжать отсюда!..

   - Не крутись, Капустин, - ворчали интеллекты. - Дай дело сделать.

   - Лев Константинович! Ваши родственники видели меня и Зою! Они уже сейчас звонят в милицию!..

   Генеральское тело закрутило крышечку на пузырьке с перекисью, невозмутимо произнесло голосом Потапова:

   - Мои родственники, Иннокентий, телевизора не смотрят и газет не читают.

   - А если случайно на наши фотографии наткнуться?!

   - Навряд ли, Кеша. Им сейчас не до просмотра новостей, они сейчас в больничку поехали, вывихнутую челюсть ремонтировать.

   - Вы уверены?!?!

   - Практически. Они вас не опознали..., Зоя, ваше лицо Рома или Нонна - видели?

   - Скорее всего - нет, - коротко подумав, ответила девушка. - Я лежала на диване, повернувшись к спинке.

   - А в прихожей полутьма, - подвел итог Потапов. - Кеша, чем это у нас так пахнет?

   - Ой! Картошка подгорает! Вода, наверное, выкипела!

   За ужином, Борис Михайлович и Лев Константинович, не сговариваясь, позволили себе наливочки.

   Завьялов помогал Зое управляться с ложкой и чашкой. Жюли привередливо обнюхивала каждый кусочек колбасы, предложенный ей мужем. Отведала едва-едва, зато вылакала целое блюдце воды со слабым раствором марганцовки...

   После ужина, как повелось, Лев Константинович настоял на перекуре на веранде. В виду всех нервных перегрузок Завянь почти не сопротивлялся требованию о р г а н и з м а, позволил телу получить никотиновый допинг. Генерал блаженно растворился в глубинах сознания, ушел в тень альфа-интеллекта.

   Жюли осталась с Зоей, на крыльцо вышел Иннокентий. Остановился напротив генеральского тела, дымно релаксирующего в плетеном кресле, взволнованно потер руки:

   - Борис Михайлович..., сегодняшняя ночь может быть очень тревожной, - произнес, пристально вглядываясь в Завьялова, как будто пытаясь угадать - с кем конкретно он сейчас разговаривает.

   - Боишься, что в тебе циклоп очнется? - ломая в пепельнице окурок, сказал Завьялов.