Циклическая ошибка

— Девонька, помоги, — неожиданно обратилась к Ане хозяйка, прежде чем та успела перейти к возлияниям со всеми вместе. В трезвом виде она в баню точно бы не полезла, но, коль уж Игорь уже почти уговорил ее на такое безумие, надо было прийти в соответствующую кондицию. — Из кухни бы принести кой-чего…

Аня удивилась, потому что водителей старики гарантированно знали: они болтали с ними, как со старыми знакомыми, разбавляя свою речь диалектными словечками, которые она не понимала, а без инфонета перевести не могла. Но о помощи милая женщина, похожая одновременно на чуть подмерзшее румяное яблочко и постаревшую Снегурочку, попросила ее.

«Да быть того не может. Такие милые люди — связные?»

В кухне вообще было жарко как в печке. Собственно, из печи жар и шел, и что-то аппетитно шкварчило на огромной сковороде. Дымился наваристый борщ. По стенам висели связки чеснока и лука. Нитки с сушеными грибами и какими-то травами занимали целую стену. На большом столе стоял поднос со свежими пирогами. Кувшинчики и крынки разных размеров украшали подоконник. В общем, все это напоминало бы декорацию ресторана «а-ля рус», если бы не было настоящим. Аня неожиданно поняла, что любимые ей чизкейки и арахисовое масло — так, бесполезный и безвкусный субститут настоящей еды.

— Да, — негромко произнесла пожилая женщина, вдруг потеряв свой певучий говорок. Прикрыла дверь на кухню и повернулась к Ане. — Нам так и сказали, что мы тебя по косам узнаем. Цвет диаволов. Но косы хороши.

«Да они не мои вообще», — подумала Аня, однако решила секретами московских салонов не делиться. Если уж бабушку так расстроил фиолетовый цвет, не стоило огорчать ее окончательно, раскрывая секрет, что вообще Аня брита и из своего, родного, на голове у нее русый «ежик» миллиметров в пять.

— Завтра все двинутся в дорогу, и ты со всеми, — спокойно продолжила та. — Можешь перепить для виду. Ну, или не для виду. Проедешь километров десять, потом сделаешь вид, что упала со снегохода и ногу повредила. Василь тебя обратно подкинет и к группе вернется. А Михалыч пока харчи в дорогу соберет. — Понятно?

— Куда уж понятнее.

— Хорошо. А в баню не лезь. Знаю вас, городских. То недопил, то перепил, а все одно: в баньке попарился и сразу простыл. Не умеете соблюдать дозировку. И себя соблюдать не умеете.

Намек был ясен. Веселый вечер с Игорем отменялся. Аню не то чтобы разозлило такое вмешательство в собственную жизнь: в общем-то, бабка была права. Лучше было расстаться со всеми без лишних вопросов. Ну упала со снегохода с похмелья, ну бывает. А то, не приведи бог, оказался бы Игорь порядочным парнем, поехал бы назад провожать, скорую вызывать — если тут вообще работала скорая. Хотя не лисы же их лечили.

— Ясно все.

— Ну вот и ладушки. Поди хлеб гостям тогда отнеси. Спаси бог.

9

Изобразить падение со снегохода с последующим вывихом и приличными случаю жалобными стонами было легче легкого, тем более что «дорога», по которой они ехали к предгорьям, как раз располагала вывихнуть не только ногу, но и сломать шею в трех местах. Группа поохала, да и отправилась дальше, взметнув тучи снежной пыли, а Аня, устроившись за Василем, двинулась в обратный путь.

Михалыч — вообще он был Семен Михайлович, но обращения по имени принципиально игнорировал — тем временем вытащил откуда-то из закромов два спортивных снегохода, в отличие от туристических, предоставленных группе, явно более мощных и тяжелых. Укутался сам. Критически оглядел Аню, пощупал ее комбинезон и доверительно поинтересовался:

— Девонька, может, тебе тулуп выдать? Сядут аккумуляторы — от елки что ли подзаряжаться будешь? Всего пятьдесят юаней все удовольствие, — добавил он прежде, чем Аня успела что-то ответить. — Тепло как у печки. Ну может овчиной пованивает, ну так ты ж не женихаться едешь…

Сказочный дед Мороз тоже пропал. Остался ушлый дедок, который был не прочь нагреть «туристку». Вроде бы ничего хорошего в этой новости не было, но Ане неожиданно полегчало. Во всяком случае, она выпала из сказки и снова очутилась в реальном мире. Там было не то чтобы лучше, но спокойнее и привычнее: каждый сам за себя и сам по себе.

— Нет, я, пожалуй, в комбинезоне, спасибо.

— Нет. Ну в таком виде я с тобой не поеду, ты ж на снегу как на ладони. Маскировку выдам. Всего за…

— У меня своя. — Аня раскрыла рюкзак и показала зимний камуфляж.

Дед вертел его в руках так и эдак, едва на зуб не попробовал, а потом неожиданно хмыкнул:

— Занятно. А они говорили, что социолога пришлют. Еду какую с собой взяла?

— Сухари и вяленое мясо, шоколад. И спички вместо зажигалки. Нож тоже есть.

Михалыч присвистнул:

— Надо же. Ну, девонька, глядишь и доедем. Посылочку-то покажешь?

Аня прищурилась:

— На электронном замке посылочка. Взрывается при введении неверного кода. Убить, конечно, не убьет, но руки назад пришивать придется. И я не социолог, я программист.