Цикл Реставраторов (СИ)

Хьюманд изменился. На улицах тут и там были расставлены баррикады, окна домов прикрыты ставнями, двери ― на засове. Детские площадки пустовали, да и взрослые покидали дома неохотно, передвигаясь короткими маршрутами от дома до ближайшей лавки мясника или молочника. Казалось, жизнь замерла. То, что это не так, можно было увидеть в разбитых витринах кафе и ресторанчиков на центральных улицах, в залитых свежей краской статуях Правителей и именитых горожан, в обрывках листовок, призывающих к неповиновению. Небо пустовало ― полеты над столицей для частных и общественных дартолетов запрещены, на афишных тумбах ― напоминание о комендантском часе. Ближайшие улицы у дворца Правителя ощетинились камерами видеонадзора, они присутствовали в жизни города и раньше, но теперь было похоже, что узкие трубки со стеклянным глазом осуждающе отмечают каждый шаг горожан. Дворец окружили несколькими пропускными пунктами, соединенными живой цепью армейских. Государственников не было видно.

Друзьям пришлось несколько раз предъявлять приглашение, подтверждать свои личности карточкой права и смотреть поочередно то в глаза суровому военному, то в объектив камеры. Кто был по ту сторону объектива, можно было только догадываться. Флору пропустили вместе со всеми ― в Галагосе, оказывается, работают отличные мастера по подделке документов. По ним выходило, что временный Правитель и представители рода Реенакторов пришли во дворец со своей охранницей, не могли же они идти по неспокойным улицам без сопровождения.

Когда входная дверь захлопнулась за их спинами, Флора ощутила легкий холодок, вздыбивший волоски на руках ― будто лопаток коснулся чей-то враждебный взгляд. Они одновременно оглянулись, но коридор за спиной был пуст. Затем, словно только их и ждали, из дверей начали появляться рядовые циклисты и придворные. Деловитые и собранные, будто не на похороны собрались, а на войну. Оружия на каждом, включая женщин, было два-три вида, а сколько еще спрятано в одежде. Рядом возник учтиво склонившийся в поклоне прислужник с вьющейся темно-каштановой шевелюрой, собранной на макушке в хвост:

― Господа, прошу за мной. Костюмы для церемонии готовы. Если вы голодны, я распоряжусь насчет завтрака.

― Очень хочется есть, ― заявил Ларс, которому хотелось оттянуть момент выхода к толпе.