Цикл Новая Жизнь. Часть Первая (СИ)

« Вот же чертовки» - подумал я, после чего был вынужден позволить эльфийкам поехать со мной. Правда для начала мне пришло ждать, пока они подготовятся к поездке.

« Женщины все одинаковы, при этом неважно к какой расе они принадлежат» - мысленно произнес я, ожидая двух эльфийек. Мне пришлось ждать их около двух часов.

« Вот же копуши» - мысленно вопрошал я. И вот вскоре Арвен и Тауриэль появились. С собой эльфийки взяли пару сумок с чарами расширенного пространства.

-Ну наконец–то, – едко высказался я, после того как Арвен и Тауриэль сели на своих коней. Выехав из Карн – Дума, мы направились по тракту, ведущему на запад в сторону залива Форхел. Так как я ехал немного впереди то не заметил, что эльфийки начали о чем – то переговариваться друг с другом. Преодолев несколько лиг, я решил сделать привал. Установив вокруг нашего лагеря мощные защитные чары, береженого бог бережет, я приступил к установке палаток. Одна была для меня, а другая для Арвен и Тауриэль. Закончив ставить палатки, я пошел за дровами. Неподалеку от того места где мы остановились, росли несколько деревьев. При помощи магии, я разрубил ближайшее дерево на дрова, которые перетащил к нашему лагерю при помощи чар левитации. Сложив поленья в виде горки, я при помощи заклинания зажег костер. Однако я отложил несколько дров в сторону. Сев возле костра я достал из сумки несколько кусков мяса и насадив их на заранее подготовленные палки, стал обжаривать его над костром. Тем временем из палатки вышли Арвен и Тауриэль. Эльфийки переоделись в новую походную одежду. Сев по обе стороны от меня, Тауриэль и Арвен стали греться возле костра. Дабы развеять скуку я запел:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт —

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид.

Но одежды латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз.

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь —

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой, —

Тайну слова «приказ»,

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить;

И, друзей успокоив

И ближних любя,

Мы на роли героев

Вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав — столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мертвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев

Еще теплым мечом,

И доспехи надев, —

Что почем, что почем!

Испытай, кто ты — трус

Иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили — его, не тебя, —

Ты поймешь, что узнал,

Отличил, отыскал

По оскалу забрал —

Это смерти оскал! —

Ложь и зло, — погляди,

Как их лица грубы,

И всегда позади —

Воронье и гробы!

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил

С подлецом, палачом —

Значит, в жизни ты был

Ни при чем, ни при чем!

Если путь прорубая отцовским мечом

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал что почем, —

Значит, нужные книги ты в детстве читал!***

Пока я пел, Арвен и Тауриэль молча, уставились на меня. Несмотря на то, что песня была грубоватой, тем не менее, эльфийкам она понравилась. Однако петь я больше не стал так как, мясо уже успело хорошо поджариться. В отличие от меня Арвен и Тауриэль, как и большинство эльфов, не употребляли мясо в пищу, так что они ели лембасы. Через некоторое время покончив с пищей, эльфийки попросили меня снова для них спеть. И видя как, они на меня смотрели, я не смог им отказать. В этот раз я решил выбрать не такую грубоватую песню.

Всего два слова были в том письме

Такой знакомый и забытый почерк.

«Люблю тебя»,- читал я как во сне

А дальше лишь несмелый, длинный прочерк

И память в вихре танца закружит:

Глаза, слова и руки, запах кожи.

И ложь осколком в сердце зазвенит,

Но больше душу мне не потревожит.

Струится нежный голос тишины,

И ночь ложится тихо мне на плечи,

Посмотрит грустно желтый глаз луны,

И сердце вздрогнет в этот синий вечер.

Зачем стучишь теперь в мое окно?

И для тебя теперь закрыты двери.

Твоим словам я не поверю, но

В любовь свою не перестану верить.

Всего два слова были в том письме,

Но душу мне они не обжигают.

И медленно, как будто бы со сне,

Слова и прошлое растаят.

Струится нежный голос тишины,

И ночь ложится тихо мне на плечи,

Посмотрит грустно желтый глаз луны,

И сердце вздрогнет в этот синий вечер.*****