Цикл «Миллениум». Книги 1-5

– Лео – конченый человек, Даниэль, как ни горько мне тебе об этом говорить. Он принимал участие в инсайдерской торговле и незаконных сделках. Он на пороге тюрьмы.

– Что? – Дэн не верил своим ушам. – Что ты такое говоришь?

Впрочем, если он сейчас и слушал ее, то вполуха, она это видела. Дэн гладил брата по волосам, с удовлетворением замечая, что тому становится все лучше. Сейчас для него ничего не существовало, кроме Лео. Это несколько разозлило Ракель, и она заговорила резче:

– Послушай, Даниэль: Лео не тот, за кого себя выдает. Он мошенник, и я могу это доказать. Его будущее – тюрьма.

Дэн поднял на нее растерянные глаза.

– Но… чего ради? Его же совершенно не интересуют деньги.

– Вот здесь ты ошибаешься, Даниэль.

– Неужели? Лео хотел подарить мне половину своего состояния – просто так.

Он махнул руками перед ее носом. Ракель эта новость совсем не понравилась.

– А почему ты должен довольствоваться половиной, Даниэль?

– Мне вообще ничего не надо. Я только хотел…

Он замолчал, как будто все понял. Точнее, почувствовал. Его глаза снова наполнились страхом, а ее – холодом. Ракель многозначительно посмотрела на Беньямина. Тот был готов ко всему, но ничего не происходило. Даниэль не сводил глаз с брата.

– Что ты ему вколола? Это ведь не успокоительное, нет?

Ракель молчала, обдумывая дальнейшую стратегию игры. Она понимала, что сейчас каждое ее слово, жест, малейшее изменение тона могут иметь решающее значение.

– Кураре, – сказала она наконец.

– Что это?

– Растительный яд.

– Зачем ты ему это вколола?

– Потому что так было нужно, – ответила она.

Даниэль посмотрел сначала на нее, потом на Беньямина. У него были глаза зверя, пойманного в ловушку.

– Но потом…

– Что?

– …потом ты вколола ему что-то другое, ведь так?

– Физостигмин. Противоядие.

– Отлично. Значит, теперь мы должны отвести Лео в больницу, или как?

Она не отвечала, и Дэн снова потянулся за телефоном. Ракель думала, нужно ли приказывать Беньямину отобрать его у Дэна, и в конце концов решила оставить. Дэн что-то искал в «Гугле». Пока он не собирался никому звонить, опасности не было. Дэн читал какую-то статью в «Википедии» – возможно, о кураре. Но когда его лицо снова исказил ужас, Ракель вырвала мобильник у него из рук. Глаза Дэна снова стали безумными. Он завопил, колотя руками в воздухе, да так, что даже Беньямину стоило труда привести его в чувство.

– Успокойся, Даниэль! – закричала Ракель. – Успокойся немедленно! Ты меня слышишь?

– Чего ты от меня хочешь? – почти завыл он.

И тогда она объяснила, что физостигмин лишь временно устраняет эффект кураре.

– То есть ты не сможешь спасти его, это ты хочешь сказать?

– Не могу. Мне жаль, Даниэль.

Ракель была вынуждена прибегнуть к помощи Беньямина, чтобы успокоить его, – другого выхода не было. Беньямин заклеил рот Даниэля скотчем. Ракель извинилась и продолжила объяснения:

– Скоро дыхательные мышцы снова заблокируются, и Лео Маннхеймер задохнется. – Она заглянула Дэну в глаза. – Ситуация критическая, Даниэль. Лео при смерти, на шприце твои отпечатки. И потом, у тебя был мотив, не так ли? Ты ведь страшно завидовал ему. Но есть и положительный момент…

Дэн отчаянно извивался в руках Беньямина.

– …и он заключается в том, – продолжала Ракель, – что Лео может продолжить жить, но только… в твоем теле. – Она обвела взглядом комнату. – Ты унаследуешь все, чем он владел… все его деньги… Ты будешь жить как в сказке. Ты получишь все. И обещаю тебе, все те ужасные вещи, что творил Лео, вся его неуемная алчность, никогда не выйдут на свет. Об этом мы позаботимся. Мы будем поддерживать тебя, как только сможем. Вы – зеркальные близнецы, и это, конечно, создает определенные трудности. Но вы невероятно похожи. Ваш случай исключительный, и все будет хорошо. Я просто уверена в этом.

В этот момент Ракель услышала странный звук: это Даниэль разгрыз свой собственный зуб.

Глава 20

22 июня

Наконец Лео Маннхеймер вышел из своего кабинета. Микаэль поднялся и протянул ему руку. Настал долгожданный момент. Блумквист долго изучал Лео Маннхеймера на расстоянии, прежде чем получил возможность встретиться с ним с глазу на глаз. Еще до знакомства у этих двоих было богатое общее прошлое. Еще до того, как они успели поздороваться, между ними уже стояла тень невысказанного. Лео нервно потирал руки с длинными, ухоженными ногтями. На нем были голубой льняной костюм, черная футболка и спортивные туфли. Пышная шевелюра взъерошена. Он так и застыл у ресепшена, вместо того чтобы пригласить Микаэля в кабинет, и как будто к чему-то прислушивался.

– Слушал вас в Музее фотографии с Карин Лестандер, – начал Блумквист. – Это было превосходно.

– Спасибо, – ответил Лео. – Это было… – Он наморщил лоб.

– Превосходно! – повторил Микаэль и улыбнулся. – Это не пустой комплимент. Мы живем в эпоху лжи. В наше время, когда погоду делают так называемые «альтернативные факты»…

– Post-truth society[361], – уточнил Лео и как будто засмущался.