Цикл «Миллениум». Книги 1-5

Допрос Фарии Кази в комнате свиданий в Н-корпусе женской колонии во Флудберге продолжался. Анника Джаннини уже продемонстрировала видеозапись, где Башир Кази признавался в убийстве Джамала Чаудхери. Она пояснила, каким образом интерпретируются алгоритмированные жестовые движения и объявила, что Халил Кази отказался от более детального анализа и признался в том, что столкнул Джамала Чаудхери на рельсы метро.

– Он сказал, что сделал это из любви к тебе, Фария. Для него это была единственная возможность спасти твою и свою собственную жизнь.

Обо всем этом Фарие было давно известно. И сейчас ей хотелось кричать: «Любит меня? Да я его ненавижу!» И это было правдой – она действительно ненавидела Халила. Но правдой было и то, что говорил Халил. Поэтому до сих пор она молчала на допросах. Фария хотела защитить его, ненавистного преступника. Хотя бы ради матери, которой когда-то пообещала заботиться о младшем брате. Но после признания Халила ее молчание потеряло всякий смысл.

– Что за женщина разговаривает там с моим братом? – спросила Фария, кивая на ролик. – Это Лисбет Саландер?

– Да, это Лисбет.

– С ней всё в порядке?

– Да. Но ради тебя она позволила Баширу избить себя. Фария сглотнула и начала рассказывать. В комнате нависла торжественная атмосфера, какая бывает всякий раз, когда свидетель или подозреваемый наконец решают открыться. Соня Мудиг и Анника Джаннини слушали девушку затаив дыхание. И конечно, пропустили мимо ушей истошные звонки коммутационных телефонов в коридоре и взволнованные голоса охранников.

* * *

В комнате свиданий стояла невыносимая жара. Соня Мудиг утирала со лба пот, снова и снова прокручивая в голове то, что только что сказала Фария Кази. Девушка вот уже несколько раз повторила эту свою версию в разных вариациях. В целом все как будто состыковывалось – и все-таки не вполне.

– То есть ты говоришь, что потом братья смягчились и стало легче. Ты получила некоторую свободу, несмотря ни на что, так?

– Я и сама не знала, что думать, – ответила Фария. – Я перестала что-либо понимать. Башир и Ахмед даже извинились передо мной. Раньше они никогда этого не делали. Они сказали, что перегнули палку и им стыдно. Все, чего они хотели, – чтобы я оставалась честной девушкой. Они подарили мне радиоприемник и сказали, что я наказана достаточно.

– А тебе не пришло в голову, что это может быть ловушкой?

– Я только об этом и думала. Я ведь читала истории о других девушках, которые оказались слишком доверчивы и…

– …и поплатились за это жизнью.

– Я прекрасно это понимала. Я следила за каждым движением Башира, изучала язык его тела. По ночам спать не могла от страха. Быть может, я тешила себя иллюзиями, но это было все, что мне оставалось. Я не могла иначе, вы должны это понять. Я должна была чувствовать, что где-то там Джамал борется за мое спасение. Я выжила благодаря этой вере. Халил тоже был не в себе – дни и ночи напролет упражнялся на своей машине. Вжик-вжиквжик… Эти звуки сводили меня с ума. Я не понимала, как он их выдерживает. Но Халил все бегал и бегал и только изредка заходил, чтобы обнять меня и попросить прощения. И я обещала, что сумею защитить его. Что Джамал и его друзья позаботятся о нас обоих. А потом… не знаю… так трудно говорить об этом спустя столько времени…

– А ты попробуй, – сказала Соня Мудиг. – Выражайся яснее. Это очень важно.

Анника Джаннини взглянула на часы и резким движением взъерошила волосы.

– Ну все, довольно, – она возмущенно взглянула на Соню. – Если Фария выражается недостаточно ясно, то это только потому, что ситуация сама по себе слишком сложная. Тем не менее Фария превосходно держится, как мне кажется.

– Я просто хочу понять, – оправдывалась Соня. – Фария, ты ведь не могла ничего не заметить. Халил был не в себе, он тренировался как помешанный… Что-то должно было случиться, ты не могла этого не видеть.

– Да, ему было плохо. Но ведь Халила держали взаперти, так же как и меня. Тем не менее однажды мне показалось, что ему стало лучше.

– Почему тебе так показалось?

– Он выглядел совершенно потерянным, а потом… что-то изменилось… я не знаю…

– И ты не слышала, как вечером девятого октября братья покинули квартиру?

– Я спала. Пыталась уснуть. Ночью они о чем-то перешептывались на кухне. О чем именно, я не слышала. А на следующее как-то уж очень подозрительно на меня смотрели, и я восприняла это как хороший знак. Я подумала, что это как-то связано с Джамалом. Что он совсем близко. Я чувствовала его присутствие. Но время шло – и обстановка становилась все тревожнее. Когда стемнело, я увидела Ахмеда, как я уже говорила.

– Он стоял у окна, – подсказала Анника.

– Тем не менее в последний момент ты нашла в себе силы… – начала было Соня.

– Я уже говорила об этом, – перебила ее Фария.

– Она уже говорила, – подтвердила Анника.

– И все же я бы послушала еще раз…