Цикл аномалии (ЛП)

Каждый раз, когда красный свет касался моего лица, мне казалось, что кто-то воткнул нож в мой зрачок. Я чувствовала, как резиновая белая плоть разрывалась вокруг лезвия, и кричала, когда острие вонзалось в серую губку позади него.

Мой глаз не закрывался. Я пыталась зажмурить его, игнорировать, когда ощущала, как красный свет царапал мое лицо. Но я не могла. Секунду, которая требовалась для сканирования меня, мое тело мне не принадлежало: оно выгибалось и пыталось оторвать меня от земли.

Оно пыталось делать то, что мне приказывали экзокостюмы.

Оно пыталось доставить меня на Двенадцатый объект.

Но я не могла моргать и двигаться. Я не могла делать то, что хотели от меня экзокостюмы. И вскоре я уже не могла терпеть боль.

Все стало черным.

* * *

— Боже, дитя, черт возьми, ты сделала с собой?

Я не знала, как долго мне удавалось оставаться в сознании, но я могла предположить, как долго была без сознания. Экзокостюмы наконец-то исчезли, значит, прошло как минимум двадцать четыре часа. Я не могла поверить, что я еще была жива.

Либо я была самым счастливым человеком на земле, либо кто-то издевался надо мной.

Было темно, когда я проснулась. Ничто сияло в ослепительном свете восходящей луны, полная луна озарила зимние пустоши. Одеяло из звезд начиналось на краю горизонта и простиралось над моей головой. Разреженность ледяного воздуха делала все ярче, острее. Глядя на звезды, я ощущала, как весь мир вращался в тисках этого бесконечного неба.

— Боже, дитя…

Я снова уловила голос. Он был грубым, звонким и удивительно знакомым. Я села прямо и закричала в бледную пустоту:

— У-Уолтер…?

Он вышел из тьмы. Худое морщинистое тело Уолтера появилось передо мной; все микроскопические крохи его существа собрались, как облако комаров, чтобы создать его форму.

Это был не настоящий Уолтер. Я знала это, потому что он был одет не по погоде. Он выглядел как в день нашей первой встречи: в выцветшей рубашке и штанах, промасленном кожаном жилете. Его зеленоватая шляпа висела на грязных лохматых волосах, пока он ковылял ко мне.

Это было невозможно, ведь его шляпа была у меня. Она упала с моей головы и застряла где-то между лопатками. Характерная складка на полях шляпы впилась в середину моего позвоночника.

Нет, это был не настоящий Уолтер, а какой-то обман ума.

Или, может, он был настоящим, а мы оба были мертвы.

— Какого черта ты сделала? — Уолтер замер примерно в трех шагах от меня. Он вонзил кулаки в костлявые бедра и взглянул на кровавую бойню вокруг нас, открыв рот в густой щетине своей бороды. — В какой ад ты ввязалась, а?

— Не то чтобы я хотела, чтобы это произошло, — сказала я, голос сильно напрягал пересохшую кожу в горле. — Если бы я поступила по-своему, ничего бы этого не случилось. Я все еще была бы с тобой, отмораживая свою задницу в глуши.

Уолтер будто меня не слышал.

— Я же говорил… я говорил тебе, что эти янки-граклы до добра не доводят. Я сказал, что нужно просто оставить их в покое. И что ты сделала?

— Я задела их…

— Ты их задела! Ты впилась в это осиное гнездо обеими руками и просто, — он яростно потряс кулаками над головой, — будто ждала, что из этих дыр выпадет что-то сладкое. А теперь посмотри на себя, — кости Уолтера скрипели, он сел на корточки. Его выцветшие голубые глаза с жалостью смотрели в мои. — Только посмотри на себя, урод… ты вся изранена.

Тогда я стала это чувствовать. Будто моих ран не существовало, пока Уолтер не упомянул о них. Онемение ушло из моего тела, и боль пронзила меня одной сильной ледяной волной.

Я умирала.

Я умру.

Никто не мог оправиться от таких избиений: все, что я чувствовала раньше было там, перебродившее за часы, которые я провела в отключке, и стало примерно в десять раз сильнее. Новые неудобства — последствия того, что меня туго связали и оставили без еды и воды — били между трещинами в моих сломанных ребрах.

И было холодно. Очень. Кончики моих пальцев рук и ног жгло, будто я застряла ими в куче углей. Когда я попыталась сжать кулак, моя рука не пошевелилась. Может, замерзла.

Не было смысла здесь торчать. Я не могла так продолжать. Звездное небо плясало перед моими глазами, когда я расслабилась, и моя душа пыталась уйти. Я ощущала, как оно отступала, покалывая, наполовину покинула мой скальп.

— Думаю… это все, Уолтер, — буркнула я. — Думаю, что, наконец, я смогу закончить…

— Хм, — громкое фырканье снова вернуло мой взгляд к его лицу. Трудно было сказать по всем линиям на его обвисшей коже, но он мог быть разочарован. — Ну, если ты хочешь сдаться и умереть, тогда вперед. Я не могу остановить тебя.

— Что еще я могу сделать? — сказала я сквозь зубы. — Ты хочешь, чтобы я сгнила здесь?

— Нет, я хочу, чтобы ты боролась с этим! — крикнул Уолтер, махая рукой. — Хватит висеть, жалея себя, борись!

Покалывание покинуло мой скальп, моя душа вернулась обратно.

Я вдруг разозлилась, уже не могла умереть.

— Я не могу двигаться! — я с силой потянула веревки на запястьях, сжала замерзшие ладони в кулаки и рвала руки вперед, пока не стало больно дышать. — Видишь? Понимаешь? Я не могу бороться, потому что не могу двигаться!