Цикада и сверчок (сборник)

– Для вас обеих было бы лучше поскорее закончить эту историю.

– Конечно. Когда Сюити-сан уходит, Кинуко часто говорит мне серьезно: Икэда-сан, если это будет продолжаться, мы погибнем. Так что для нее было бы очень хорошо расстаться с Сюити-сан. Но ей кажется, что если они расстанутся, то она уж наверняка погибнет, и она боится остаться без него. Женщина…

– Ничего страшного не произойдет, – сказала сидевшая в стороне Хидэко.

– Конечно. Она ведь такая мастерица. Хидэко-сан тоже это знает.

– Да.

– Вот и то, что на мне, сшила ведь Кинуко-сан, – сказала Икэда и поднялась, как бы демонстрируя свой туалет. – Она, пожалуй, вторая после старшей закройщицы. Ее очень ценят в салоне. Стоило ей только попросить за Хидэко-сан, и ее сразу же взяли на работу.

– Ты, значит, тоже работаешь в салоне?

Синго удивленно посмотрел на Хидэко.

– Да, – кивнула Хидэко, слегка покраснев.

Синго не мог представить себе, чем руководствовалась Хидэко, которая по рекомендации любовницы Сюити устроилась в салон, а сегодня привела к нему Икэда.

– Кинуко-сан, я думаю, не особенно обременительна для Сюитисан в смысле материальном, – сказала Икэда.

– Я тоже так думаю. В материальном – пожалуй, но… – начал было Синго раздраженно и тут же умолк.

– Когда я вижу, как Сюити-сан издевается над Кинуко-сан, я ей всегда говорю, что она должна расстаться с ним.

Икэда сидела, опустив голову и сложив руки на коленях.

– Сюити-сан тоже возвращается домой с тяжелым сердцем. Солдат с раной в сердце. – Она подняла голову. – Не могли бы вы поселить их с женой отдельно? Если бы они остались вдвоем, то, возможно, он расстался бы с Кинуко-сан. Я уже давно размышляю об этом. Какие только мысли не приходили мне в голову…

– Хорошо. Я подумаю.

Синго кивнул. Он ответил холодно, словно отмел предложение Икэда, хотя в глубине души был согласен с ней.

4

Синго не мог позволить себе довериться такой женщине, как Икэда, и поэтому ничего больше не сказал ей. Он только выслушал ее.

Синго не пришлось держаться с ней подобострастно, но зачем, если не для откровенного разговора, она пришла к нему? Ведь она действительно была откровенна. Может быть, чтобы оправдать Кинуко? Нет, пожалуй, не только ради этого. Наверно, я должен даже быть благодарен и Хидэко, и Икэда, думал он.

Во всяком случае, никаких подозрений об истинной причине их прихода у него не возникло.

Но все же самолюбие Синго было задето, и по дороге домой он завернул в небольшой ресторан, где обычно их фирма устраивала приемы. Он уже собрался было войти в зал, но в это время одна из гейш что-то прошептала ему на ухо.

– Что? Наклонись ближе, ничего не слышу, – сказал он раздраженно, схватив гейшу за плечо. Он тут же убрал руку, но гейша вскрикнула, поглаживая плечо:

– Ой, больно.

Синго сделал недовольное лицо, и гейша, прижавшись к нему плечом, увела его на веранду.

– Сюда, пожалуйста.

Он пришел домой около одиннадцати. Сюити еще не вернулся.

– Добрый вечер.

В комнате напротив столовой Фусако кормила грудью младшую девочку, – опершись на локоть, она подняла голову.

– Здравствуй. – Синго заглянул в комнату. – Сатоко спит?

– Да, только что уснула. Еще несколько минут назад она спрашивала меня: мама, что больше, десять тысяч иен или миллион иен, что больше, а? И хохотала. Сказала, чтобы я спросила у дедушки, когда он вернется, и сразу уснула.

– Хм. Довоенные десять тысяч иен и послевоенный миллион иен, – засмеялся Синго. – Кикуко, дай мне стаканчик воды.

– Сейчас. Воды? А кушать не будете?

Кикуко удивила просьба Синго. Она встала и пошла за водой.

– Только из колодца. Хлорированная мне не нравится.

– Хорошо.

– До войны я еще не была замужем, Сатоко еще не было, – сказала Фусако, уже лежа в постели.

– Что до войны, что после войны – лучше бы не выходить замуж.

Услышав скрип колодезного насоса, Ясуко сказала:

– Как только начинает работать насос, от этого скрипучего звука мне становится холодно. Зимой, когда Кикуко рано утром идет к колодцу накачать воды тебе для чая, я еще в постели слышу этот скрип и сразу чувствую – холодно на улице.

– Я все думаю, не поселить ли нам отдельно Сюити с женой, – тихо сказал Синго.

– Поселить отдельно?

– Это было бы лучше, наверно.

– Может быть. Особенно если Фусако надолго останется у нас…

– Мама, я уйду. Если вы из-за меня хотите поселить их отдельно.

Фусако встала с постели и подошла к ним.

– Лучше я поселюсь отдельно. Вот и все.

– Наш разговор не имеет к тебе никакого отношения, – раздраженно сказал Синго.

– Нет, имеет. Да еще какое. Мне Аихара говорил: отец тебя никогда не любил, поэтому у тебя такой противный характер. Мне так обидно было это слушать, прямо ком к горлу подступал.

– Успокойся, пожалуйста. Тебе уже тридцать.

– Нет уж, покоя мне не будет, и я не могу успокоиться.

Фусако прикрыла свою налитую грудь.

Синго устал от всего этого и поднялся.

– Бабка, давай ложиться спать.

Вошла Кикуко со стаканом воды. В другой руке она держала огромный лист. Синго залпом выпил воду.

– А это что такое? – спросил он у Кикуко.