– Да, для мертвых время очень неудачное. Но я знаю, что настанет совсем другое время – мы прозреем, и покойники будут счастливы.
– Да, я тоже верю.
Ей вспомнилось, как они когда-то уезжали с мужем путешествовать. И погрузилась в счастливые видения. Потом взяла мужа за руку.
– Послушай, – тихонько сказала она. – Я так счастлива, что вышла за тебя замуж. Ты ведь веришь, что я совсем не сержусь, что заразилась от тебя?
– Верю.
– Поэтому, когда девочка вырастет, пускай выходит замуж.
– Я понял.
– Тебе ведь пришлось настрадаться до того, как мы поженились? Ты ведь все время думал о том, что вот ты заболеешь такой же чахоткой, что и родители, что жена может заразиться от тебя, что ребенок тоже заболеет. Я была с тобой счастлива. Разве этого мало? Поэтому сделай так, чтобы дочка никогда не думала, что ей нельзя иметь мужа, не заставляй ее мучиться. Пускай выходит замуж с легким сердцем. Это мое последнее желание.
Сын
Его мать соображала очень неважно.
«Моя мамочка уговаривает меня выйти замуж за одного человека, но только я уже обещала другому. Что мне делать?» – спрашивала Тадзуко у его матери, но та плохо соображала. Наконец она вроде бы поняла, что речь идет о ее собственном сыне. Но и это не произвело на нее впечатления – отвечала она так: «И что ты волнуешься? Ты ведь спокойно можешь уйти из дому – вот и выйдешь замуж за своего красавца. Знай: у меня были те же самые проблемы, и я приняла неверное решение. Тридцать лет мучилась. Всю жизнь себе порушила».
Тут Тадзуко почему-то подумала, что женщина одобряет их отношения. Покраснев, она спросила: «Правильно ли я поняла, что вы разрешаете вашему Итиро жениться на той, на которой он хочет?»
«Разумеется».
Тадзуко вернулась домой в прекрасном настроении. А Итиро, который подслушивал их разговор, послал ей вдогонку письмо, в котором отказывался от намерения жениться на ней. Он написал, чтобы она выходила замуж за того, за кого ей велят. Конечно же, он не счел нужным сделать приписку: «И воспитай такого же примерного сына. Как я».
Любовное самоубийство
Пришло письмо от мужа. Он разлюбил ее и бросил. Первое письмо за два года. Из далекого города.
«Не давай девочке резиновый мячик. Я слышу, как она стучит им об пол. От этого звука у меня стучит сердце».
Мать отобрала у дочери мячик. Ей было девять лет.
Потом от мужа пришло еще одно письмо. Оно было отправлено уже из другого города.
«Пусть девочка не носит в школу ботинки. Я слышу, как она топает ими по мостовой. Будто топчет мне сердце».
Вместо ботинок мать дала дочери мягкие матерчатые тапочки. Девочка заплакала и перестала ходить в школу.
Потом пришло еще одно письмо. Со времени предыдущего послания минул всего месяц, но почерк у мужа стал стариковский.
«Не давай девочке чашку. Когда она скребет из нее рис, у меня на душе скребут кошки».
Мать стала кормить дочь своими палочками, как если бы той было три годика. Потом она вспомнила время, когда ей действительно было три года, а муж так счастливо играл с ней.
Дочь тихонько пошла к шкафу и достала чашку. Мать выхватила ее и разбила вдребезги о камень в саду. Вот от какого звука разбивается сердце ее мужа! Она нахмурилась и швырнула свою чашку в камень. Вот от этого звука разбивается его сердце? Мать выкинула обеденный столик в сад. А как насчет этого звука? Она кинулась к стене дома и стала молотить ее кулаками. Потом бросилась плечом на бумажную перегородку – прорвала, словно копьем ударила, упала на пол. Как тебе такой звук?
– Мама, мамочка!
Девочка подбежала к матери в слезах, та стала хлестать ее по щекам. Послушай-ка эти звуки!
Эхом прикатилось новое письмо от мужа. Из другого далекого города.
«Вы не смеете издавать никаких звуков! Вы не смеете хлопать дверями! Вы не смеете открывать окон! Вы не смеете дышать! Вы не смеете заводить часы!»
«Вы, вы, вы…» – шептала жена, роняя слезы. Потом навсегда перестала издавать звуки. Даже самые тихие. Они с дочерью умерли.
Странно, но муж умер в одной постели с ней.
Молитва девственниц
– Видел?
– Видел.
– А ты видел?
– Видел.
Крестьяне собрались на проселочной дороге. Они пришли с полей, спустились с гор. Лица были нахмурены, все говорили об одном и том же. Уже только по одному тому, что все они вдруг оторвались от своих работ в поле и лесу и собрались здесь по неведомому знаку, можно было предположить, что случилось нечто необычайное. Вид у крестьян был крайне взбудораженный.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги