Цика

Она встала, развернула ступни в нужном направлении и стала ждать. В этом виде одну движущуюся мишень должны были поразить все лучники группы, стреляя одновременно. Тридцать разумных в группе, у каждого пять стрел. Ну, и сколько всего придется на круг в пол-локтя диаметром? Вряд ли все сто пятьдесят. Нужно было не только попасть в мишень, но и чтобы стрелы удержались до момента, когда она выйдет из зоны обстрела. Уже воткнувшиеся стрелы не всегда давали шанс следующим. Лучники сами зачастую стреляли так, чтобы помешать соседу попасть.

Сигнал — и мишень поплыла, хитро подвешенная на двух натянутых веревках. Сразу же застучали стрелы, втыкаясь. Канъюн терпеливо ждала. Натянуть лук была непросто — это надо было проделать перед самым выстрелом.

Ну, вот. Пора. Канъюн резко оттянула тетиву и послала свою тяжеленную стрелу в проплывающую мишень. И сразу вслед — остальные, в своей манере.

Хрясь!! Можно полюбоваться на результат. Всё, как она и хотела. Ай, да молодец, Канъюн.

Она стреляла не как все — под прямым углом к плоскости мишени. Пусть этим забавляются остальные, не она. А она будет делать всё вопреки. И пусть кто-нибудь скажет слово против. Что, нет таких? Трусы!

Канъюн стреляла практически из противоположного угла от движущейся цели, и стрелы вошли под косым углом, сбив несколько ранее воткнувшихся стрел противников, пробив мишень, застряв там и дав минимальный шанс тем, кто будет стрелять после нее.

Интересно, как они их вытаскивать будут? Мишень ломать? Или сразу новую возьмут? На их месте она бы не возилась. А рука болит. Не сорвала ли мышцу, а то всё бессмысленно будет. Целительством, что ли, заняться? Надо бы уйти от посторонних глаз — эльфы тотчас заложат.

Ничего не придумав лучше, Канъюн направилась к шатру. Он за день нагрелся на солнце, и находиться там было почти невозможно — душно. Ясно, что эльфийки на стрельбище — кто стреляет, а кто просто с мужичками флиртует. Канъюн подмигнула самой себе, и тут же поморщилась, неловко повернув руку — всё же слишком тяжелый лук она выбрала.

Эльфов, вроде как, маги пользуют. Вот что-что, а целительство им не ведомо. Способы разные, а результат — один. В целительстве — что нужно? Травку наложить и заговор вспомнить — всего-то. Не зря же она училась. Лишь бы не помешали.

Канъюн прикрыла глаза, сосредоточилась и произнесла заветное слово.

Боль ушла. Только усталость навалилась. Ну, с ней просто совладать — на боковую отправиться. А с утра — новые стрельбы. Хоть что-то у нее нормально получается. Ну, это явно временно…

На третьем виде Канъюн стреляла последней. Так выпал жребий. Конечно, выбор луков оказался минимальным, но ей это было всё равно, — стрельба на дальность — не ее вид. А при стандартизированных луках и стрелах она гарантированно попадала в середину списка.

Канъюн, не глядя, протянула руку и взяла первый попавшийся лук, на редкость удобно легший в ладонь. Общий вздох заставил посмотреть — что у нее оказалось в руке. Оооо!! Глаза у Канъюн округлились. Это был черный лук Крома! Образцовый, созданный в незапамятные времена, недостижимый идеал для современных мастеров. Взять его для стрельбы на дальность отдавало святотатством. Ни один из эльфов и помыслить не мог о таком. Канъюн зло усмехнулась. Для нее эльфийские святыни — пустой звук. А с таким луком она вне конкуренции.

Быстро, чтобы не успели остановить, она подошла к отметке стрельбы, на удивление легко натянула тетиву — до упора, насколько хватило длины стрелы — и на выдохе послала ее вдаль. Непонятная судорога прошла по телу Канъюн, словно оно собиралось улететь вслед черной стреле. Это было одновременно опустошающее и наполняющее чувство, сродни тому, что испытываешь на пике плотской любви. Канъюн едва сумела вдохнуть и судорожно задышала, приходя в себя.

Ничего уже не хотелось. Даже не обратив внимания на свой результат, объявленный глашатаем, Канъюн тяжело пошагала в столовую. Следовало подкрепиться перед стрельбой вверх — силы как-то резко оставили ее. Положить лук она так и не догадалась.

Алтаниель догнал ее чуть ли не бегом.

— Стой!! Канъюн, подожди!

Девушка остановилась и сумрачно взглянула на эльфа. Тот был чем-то взволнован и вместо обычных комплиментов выпалил:

— Руки покажи! Ладони!

Канъюн показала свободную правую, потом переложила туда лук и показала левую. Ладошки, как ладошки — крепкие пальчики, мозоли от постоянной стрельбы. Очень ладная и сильная рука. Алтаниель мгновение полюбовался ею, потом отпустил и тихо сказал:

— Значит, он принял тебя. Это что же — пророчество сбывается?

— А ты что, в них веришь? И в какое конкретно?

— В это, — и эльф процитировал, подняв лицо к небу, — «Когда оживут мертвые, когда враги полюбят друг друга, когда полетят люди, когда лук выберет девушку — тогда падёт мир эльфов…»

— Детские страшилки. Ну, почему он падёт? Его погубят ожившие мертвецы? Или бывшие враги? А может, летающие люди? Где ты видел всё это? — Канъюн запнулась. Уже ей ли не помнить? Было, всё было…

Алтаниель не заметил запинки.

— Ладно — всё это. Но — лук Крома! Он же у тебя. Дай мне его.