Цигун: покой в движении и движение в покое. Том 4: Несказочная сказка

В этом мире вы не можете нравиться всем и каждому. Правильнее было бы сказать, что вы не можете по-настоящему нравиться ни одному человеку в этом мире. Другие вас любят, пока они в вас так или иначе заинтересованы, пока вы не перешли им дорогу. Вы можете делать человеку много хорошего, но стоит вам лишь один раз не угодить ему, как все это сразу же забывается, и вы впадаете в немилость.

Вам надо выбрать: будете ли вы и впредь угождать другим или же займетесь серьезно своим духовным развитием. Пока другие не мешают вашему внутреннему духовному развитию и не вмешиваются в вашу практику, вы можете общаться с ними. Но старайтесь все же взаимодействовать лишь с теми, кто, как и вы, духовно развивается. Старайтесь избегать общества тех людей, которые не интересуются Божественным и придерживаются других жизненных ценностей, нежели вы.

Чандра Свами Удасин

Поужинав, я не торопился идти спать. Хотя было не холодно, в очаге (просто так, для уюта) горел огонь, и я просто сидел и смотрел на него. Я вообще любил глядеть в пламя, в нем можно увидеть все, что захочешь. Мне нравилось в огне все: тепло, мерцающий свет, звук потрескивающих сухих дров и даже запах.

Любовь к огню была у меня наследственной, мой отец тоже любил сидеть дома у очага. Он говорил об огне так:

– Для древних людей огонь был чем-то божественным и наделенным сверхъестественными качествами. Он освещал, согревал, защищал по ночам от хищников, отгонял насекомых, помогал готовить, изменяя при варке и жарении вкус пищи. Он даже продлевал день! В общем, сплошная магия и чудеса. Но тут не о чем говорить, ибо это чепуха, известная любому придворному историку.

У меня же есть собственная теорию по поводу костра или очага, вокруг которого собирались люди, я ее называю теорией «общего огня».

Людям всегда нужно что-то, вокруг чего можно объединиться. Это может быть что угодно: семья, деревня, религия, общее ремесло, совместная работа, все равно что, лишь бы это позволяло им иметь что-то общее.

Костер – это прекрасная штука для совместного времяпрепровождения. Все вместе, всем тепло, все расслаблены, все чувствуют себя в безопасности, а если удалось хорошо поохотиться и на костре жарится мясо, то и предвкушают обильную трапезу. Согревшись, расслабившись и наевшись, они начинают общаться, образуя, пусть первобытное и примитивное, но сообщество. В общем, костер может быть поводом для многих вещей в жизни человека.

Я же никогда не пытался это анализировать. Видимо, я все-таки не настолько ученый, насколько мой отец. У меня подход другой: согревает, успокаивает, дает мне чувство покоя и гармонии, вот и ладно.

Но вдруг гармония нарушилась. Резко хлопнула дверь, и в обеденную комнату вошли двое. Взгляды всех посетителей обратились на них и тут же опустились в пол. Я усмехнулся. Понятное дело: знакомая всей стране форма императорской стражи.

Их все боятся и никто не любит. Вообще говоря, никто никого не любит, но этих не любят особенно сильно. Лучше сразу опустить глаза, чем нарваться на неприятности. Уж я насмотрелся на таких парней за те семь лет, что обучал наследного принца философии и прочим важным для благородного мужа дисциплинам. Правда, во дворце их вообще никто не замечал. Так, стройные статуи в роскошных, расшитых золотом костюмах. Впрочем, любой чиновник понимал: стоит императору кивнуть, статуи оживут, и тому, на кого император укажет пальцем, уже никто не позавидует.

Меня все это не касалось. В те времена я был почти другом (даже императору тоскливо, если у него совсем нет друзей) императора и учителем наследного принца.

Меня пригласили обучать наследного принца, когда тому стукнуло восемнадцать. Хотя «пригласили» – это, пожалуй, не совсем правильное слово. Разумеется, все выглядело очень мило, я бы даже сказал, чуть ли не ласково, ведь предполагаемый наставник будущего императора – это несомненная фигура при дворе. Но столь же несомненным было полное отсутствие у меня выбора. Слово императора – это всегда приказ, даже если это кажется вежливой просьбой.