Цифровой журнал «Компьютерра» № 38

Опубликовано 11 октября 2010 года

Нобелевскую премию по физике в этом году получили люди, родившиеся в России, учившиеся в России, но открытие свое совершившие за ее пределами. И теперь каждый школьник, мечтающий о Большой Науке, делает вывод: «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», нужно поступить в Физтех, нужно его окончить (выражение «окончить институт», если прислушаться, довольно скверное, зато привычное), а затем «чемодан-вокзал-Европа». И чем скорее, тем лучше.

Действительно, трудно, почти невозможно представить себе молодого ученого, поехавшего по распределению в Гвазду и тут, в Гвазде, сумевшего не только придумать нечто необыкновенное (думается в Гвазде поначалу отлично), но и воплотить оное в реальный мир при жизни. Передовой науке нужны не только умные головы. Еще потребны умелые руки, хорошие условия для работы, оборудование, финансирование... много чего необходимо. Вот и приходится ученым отъезжать на Запад. На Западе хорошие условия – данность, а у нас, наоборот, данность – отсутствие хороших условий. Почему так вышло, что привело к подобному состоянию, говорить как-то не принято. В лучшем случае обвинят Батыя, суровые зимы, плохие дороги, царское правительство или неких безликих и безымянных воров при власти.

Но вдруг механизм созревания способности к Нобелевской премии другой? Нет, понятно, что физику, химику или биологу без современной лаборатории сегодня работать нельзя, глупо и спорить. Но давайте возьмем иную область творчества, за которую тоже присуждают Нобелевскую премию. Литературу. Писателю и поэту современное оборудование не требуется. Требуются перо, бумага и читатели. Однако приглядимся: среди литераторов доля эмигрантов исключительно велика.

Обыкновенно насчитывают пять российских писателей – лауреатов Нобелевской премии. Бунин – эмигрант. Пастернак – не эмигрант, однако немножко учился в Германии. После получения Нобелевской премии ошельмован. Затем Шолохов, крепко стоявший на родной земле. Солженицын – эмигрант задним числом (после получения Нобелевской премии). И, наконец, Бродский – опять эмигрант.

Подданным России был и Генрих Сенкевич (эмигрант, эмигрант!) – поскольку Царство Польское входило в состав Империи. Эмигранты Исаак Башевис-Зингер и Чеслав Милош тоже россияне по праву рождения.

Есть писатели, не получившие премию но, полагаю, их имена могли бы ее украсить. Это Максим Горький, Алексей Толстой, Марк Алданов и Владимир Набоков. Все четверо побывали в эмиграции.

Получается, что эмиграция является самостоятельным фактором, способствующим развитию таланта и, как следствие, получению Нобелевской премии.

Каким образом эмиграция связана с талантом? Не знаю. Но могу предположить. Во-первых, эмигрируют люди активные, ищущие, живые. Эти свойства очень помогают реализации таланта, если таковой, разумеется, присутствует. Во-вторых, эмиграция некоторым образом сжигает мосты, ставя человека в положение «Сделай или умри». Кто-то и делает. В-третьих, эмиграция погружает человека в поток новых впечатлений, поднимая со дна то, что у человека на дне хранится. У кого-то талант. Возможно, существует и «в-четвертых», но я покамест остановлюсь. Необходим эксперимент. А для проведения эксперимента – условия, финансы и прочее.

Интересно, в какой номинации присудят Нобелевскую премию «за выявление связи между эмиграцией и талантом»?

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Инновации как конструкции Ваннах Михаил

Опубликовано 12 октября 2010 года

Сказать, что для России инновационное развитие экономики есть conditio sine qua non, условие без которого не быть, — преувеличение. Жила же Киевская Русь как военно-торговая держава Рюрика. Жило же Московское княжество под пятой Орды; чиновник кормился своей толикой от «ордынского выхода», шубу имел, рысаков иноземных, поклоны смердов... Да и народу сырьевое развитие при выгодной конъюнктуре отнюдь не противно. Вот годы перед Первой мировой, долго помнившиеся населению сытостью, и служившие репером статистикам и пропагандистам советской эпохи. Что экспортировалось? Да хлеб! Вот годы «брежневского застоя» — на экспорт шла вздорожавшая из-за арабо-еврейских разборок нефть. Изобилие импортных товаров, массовое жилищное строительство, куча свободного времени, приводящее к запойному чтению (ну и к просто запоям...) и штудиям философии йогов... Сытые «нулевые» — так вообще мечта потребителя, «экипажи, скачки, рауты, вояжи»! И — без всяких инноваций, кстати... Были, конечно, мелкие неудобства. Ну, там, после эталонного 1913-го наступали август четырнадцатого, с началом настоящего двадцатого века — октябрь семнадцатого... Ну а застойное изобилие сменила перестройка...