Цифровой журнал «Компьютерра» № 22

Во-вторых, мощности современных мобильных чипсетов может попросту не хватить для быстрой отрисовки картинки с высоким разрешением. Представьте, что уже сейчас у планшета Apple iPad был бы дисплей с плотностью 326 PPI. В этом случае его разрешение составляло бы 2530x1897 (а если учесть пожелания Рэймонда Сонейры (см. выше), то и вообще 3701x2776). Вряд ли сейчас найдётся хоть один массовый чип, который с лёгкостью “потянет” такой экран и при этом будет достаточно экономичным. Не стоит забывать, что сами экраны тоже не идеальны в этом отношении. К примеру, первый в мире серийный OLED-телевизор Sony XEL-1 (11”, 960x540) потребляет 39 Ватт (хотя не совсем ясно, сколько именно из них приходится на сам экран).

На этом потенциальные проблемы не заканчиваются. С повышением плотности пикселей возникают определённые трудности с отрисовкой графического интерфейса пользователя. Дело в том, что в современных ОС (как мобильных, так и настольных) не лучшим образом реализовано масштабирование интерфейса. Зачастую внешний вид элементов рассчитывается исходя из разрешения экрана, но без учёта его физических размеров. Например, есть стандартная иконка 32x32. Если её вывести на экран с высоким PPI в “родном” разрешении, то она получится слишком мелкой. Если же её масштабировать до комфортного размера, то изображение выйдет размытым или пикселизированным. В любом случае она будет нечёткой. То же самое касается и всех остальных элементов интерфейса. Решением проблемы мог бы стать полный переход на векторную графику, но такой подход далеко не всегда применим.

Конечно, разработчики давно задумались об этом. Проще всего масштабировать шрифты, которые уже давно стали векторными. Среди настольных ОС лучше всего дела с этим обстоят в Mac OS X. Её наследница iOS, судя по всему, тоже готова к работе со сверхчёткими дисплеями. В Windows, начиная с версии XP SP2, встроен движок WPF (Windows Presentation Foundation) для приложений .NET, который способен корректно масштабировать элементы пользовательского интерфейса. В Windows Phone 7 по слухам будут поддерживаться экраны до 262 DPI. В настольных версиях GNU/Linux также ведутся работы в этом направлении, а в последних версиях Android уже реализована поддержка нормального масштабирования интерфейса. Впрочем, идеальной независимости от разрешения экрана нет ни в одной из названных платформ.

Очевидно, что эра сверхчётких дисплеев в мобильных устройствах наступит ещё не скоро. И никаких разумных альтернатив современным экранам пока тоже не существует. Определённые надежды возлагаются на технологию электронных чернил E-Ink. Такие дисплеи уже сейчас имеют разрешение 200 PPI. Вот только годятся они исключительно для электронных книг из-за низкой скорости обновления изображения.

К оглавлению

Своя игра

Василий Щепетнёв: Искушение пустынника Владимира Василий Щепетнев

Опубликовано 21 июня 2010 года

Бытие определяет сознание? С этим можно смириться. Чужое бытие определяет моё сознание? Уже хуже. Чужое сознание определяет моё бытие? Нестерпимо, хочется что-то предпринять.

А что именно? Что в такой ситуации может сделать в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил? Заняться огородом? Прикладной химией? Пойти другим путем?

Я решил: возьму, да и изменю чужое бытие. Изменю и посмотрю, что из этого получится.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) всю жизнь был стеснён в деньгах. Отец его, помимо жалования, иных доходов не имел, и после смерти семье оставил только пенсию. Матушка в наследство получила часть имения Кокушево, да ещё прикупила под Самарой восемьдесят пять гектаров землицы, но вплоть до самой кончины (в весьма преклонном возрасте) сама вела свои дела. Разумеется, она постоянно помогала сыну, но её средства были ограниченны, другие дети Марии Александровны тоже нуждались в поддержке, да и зависеть от матери взрослому здоровому мужчине всё же неловко. Потому Володя, а позднее Владимир Ильич не знал не только роскоши, но даже порядочного достатка. Карьера юриста не сложилась: помощник присяжного поверенного (сначала Хардина, затем Волькенштейна), он получал безвыгодные дела и обходился только жалованием.

В январе тысяча восемьсот девяносто шестого года, Владимир Ильич пишет из тюремной камеры: «У меня есть план, который меня сильно занимает со времени моего ареста и чем дальше, тем сильнее. Я давно уже занимался одним экономическим вопросом (о сбыте товаров обрабатывающей промышленности внутри страны), подобрал некоторую литературу, составил план его обработки, кое-что даже написал, предполагая издать свою работу отдельной книгой, если она превзойдет размеры журнальной статьи».

Помимо прочего, написание книги должно было принести и материальную пользу: тюрьма и предстоящая ссылка требовали расходов, и расходов немалых.