Цифровой журнал «Компьютерра» № 209

_{Нечто такое, наверное, и соорудил Тиберий. А вообще его случай породил массу злых шуток. Кто-то} рекомендует в подобных случаях объяснять, что всего лишь хочет читать свои эсэмэски без риска быть застреленным (немного раньше в США за текстинг во время просмотра кинофильма один полицейский пристрелил другого). Другие поражаются: зная, что в кармане каждого зрителя гарантированно лежало устройство, способное записать фильм, федералы выбрали единственного человека с «железкой», на это не способной. (Практически копия, сделанная Очками, едва ли была бы пригодна для повторного просмотра: голова — это вам не тренога!)

В этой истории два примечательных момента. Во-первых, Тиберия отпустили только после того, как он разрешил агентам проинспектировать память его экземпляра Очков на предмет наличия в ней записей с киносеанса. Содержимое было перенесено на подвернувшийся ноутбук и дотошно изучено, но ничего подозрительного не найдено — что понятно, поскольку Очки не были включены во время просмотра фильма. Очевидно, что службисты не вполне понимали, с чем имеют дело. Ведь теоретически Тиберий мог переправлять видео на смартфон (например, лежащий в сумочке у жены), а оттуда транслировать прямиком в «облако», чтобы локальных улик не осталось. Кроме того, стражи правопорядка, похоже, даже не знали, как получить доступ к памяти устройства: наш герой сам показал им USB-порт и настоял на подключении к компьютеру.

Во-вторых, Тиберий установил на Google Glass корректирующие линзы, прописанные ему окулистом. Официально Очки этого ещё не умеют, так что изготовление линз особой формы встало ему в солидную сумму (что-то около 20 тысяч рублей в пересчёте на наши деньги). Вот почему он не снимал их в кино: Очки помогали ему нормально видеть. И, пожелай он, мог бы сейчас подать на своих обидчиков в суд за дискриминацию: ведь его гражданские права фактически были ущемлены из-за его физического недостатка... точнее, физической особенности, конечно, простите мне мою отсталость! Что в цивилизованных странах давно уже карается законом.

Но могло быть и хуже: корректировать зрение Тиберия могли не очки (в смысле — линзы), а сами Очки — то есть электронное устройство, захватывающее изображение, нужным образом модифицирующее его и выдающее на собственный экранчик. Теоретически это может пригодиться, если бы вместо миопии у нашего героя была, например, тяжёлая форма астигматизма или какая-либо дегенерация глаза, требующая усиления яркости. Вне всякого сомнения, тогда его увезли бы из кинотеатра закованным в наручники, и следующие несколько суток он провёл бы за решёткой.

_{Сама Google предпочитает акцентировать внимание только на социально-полезных применениях Очков — к примеру, на этом проекте американского пожарного Патрика Джексона, пробующего превратить киберочки в навигатор и информатор спасателей. Но в неофициальном списке glassware — приложений для Очков (ссылку см. в конце колонки) — уже свыше шестидесяти наименований: от скрытой фотосъёмки до помощника водителя.}

Этот сценарий пока ещё остаётся нереализованным (случай с Манном не считаем, поскольку он использует оборудование, которого нет на массовом рынке), но как только Google Glass появятся в открытой продаже, он совершенно точно реализован будет. Носимые компьютеры неизбежно станут помогать людям, ведь в этом их суть, их предназначение, их отличие от обычной цифровой электроники — всегда быть активными, «переваривать» реальность вместе с хозяином. И обществу предстоит научиться терпеть людей с носимыми компьютерами на теле и распространять на них презумпцию невиновности: нельзя удалять человека с киносеанса, например, только по причине того, что на нём киберочки!