Цифровой журнал «Компьютерра» № 184

В общем, что я хочу сказать: почему-то человек не может равнодушно относиться к тому, что происходит на небе, и по мере взросления задаётся вопросами о космосе независимо от того, насколько это ему «нужно». Если он заблаговременно не получил ответы на эти вопросы в школе, то будет искать их где-то ещё. Кстати, люди, которым приходится объяснять прочитанную ими астрономическую ерунду, говорят именно об этом: почему же нам в школе всё это не рассказали? Ещё кстати: часто спрашивают, нет ли где-нибудь курсов астрономического ликбеза для взрослых. Возможно, это была бы востребованная услуга в планетариях.

Конечно, это жестоко: начинать школьный курс астрономии с изучения систем координат. Может быть, не стоит пытаться делать его исчерпывающим, не стоит ставить его на последний год, коль скоро уж в ЕГЭ нет астрономических вопросов. Но глобальное представление о мире человек должен получить, чтобы не бояться своей Вселенной и уважать её законы. А уж соблюдать их она по-любому его заставит.

К оглавлению

Голубятня: Диковина эмпатии от Альбера Камю до Тони Кея Сергей Голубицкий

Опубликовано 10 августа 2013

«Et jamais je n’ai senti, si avant, à la fois mon détachement de moi-même et ma présence au monde». Albert Camus, «Noces à Tipasa»

Признаюсь: смотрел «Detachment» широко раскрытыми от удивления глазами: мир, изображенный в картине, мне хорошо знаком и давно вызывает однозначную реакцию неприятия. Реакцию, прямо противоположную тому, как реагирует и действует главный герой фильма, замещающий учитель Генри Бартс (в исполнении Эдриена Броуди).

В соответствии с западной культурной традицией современное искусство en masse отражает чудовищную реальность образовательного гетто в одном из двух ключей: либо выводит «horror movie» (традиция американского кинематографа), либо лепит «чернуху» (российский вариант).

Примитивный такой инфантилизм чувств и мыслей, однако повторю: на полном безрыбье о большем мечтать не приходится.

Учитель Генри Бартс любит своих монструозных учеников не ради чего-то (и даже — не ради их собственного спасения!), а просто потому, что иначе не может жить, — вот, по-моему, идейная кульминация «Detachment», которая и превращает фильм в продолжение «Дона Кихота»! И этим своим пафосом картина подрывает основы рационально оправданной мизантропии, которую европейская мысль с такой любовью взращивала последние несколько столетий.

К оглавлению

Указ № 72: уроки братского народа по удушению интернета Сергей Голубицкий

Опубликовано 09 августа 2013

Рунет кипит и негодует: репрессии Государства Российского против виртуальной вольницы интернета становятся уже неприличными! Запретили сексуальные извращения, не дают печатать статьи об анаше и самоликвидации гелием, а теперь еще и вакхический «Проект № 292521-6», с его варваризацией Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях», принятый сразу во втором и третьем чтении без учёта мнения прогрессивной общественности.

Одним словом, кажется, что дальше уже некуда. А вот и неправда! На самом деле — ещё есть куда. Причём — очень даже.

Два года назад я написал для бумажного «Бизнес-журнала» эссе под названием «Тихий Дой Мой», в котором поделился соображениями о выдающемся прогрессе Вьетнама в деле построения светлого капиталистического общества. Вопреки жутким воспоминаниям юности (в которой вьетнамские аспиранты жарили селедку в общежитии МГУ, отравляя всё живое на три этажа в обе стороны) мои соображения о достижениях вьетнамского народа за годы, прошедшие после свержения большевистского ига, были самыми восторженными: социально-экономическая реформа, проведённая в стране, в отличие от китайской (и российской!) модели, была направлена не на первоначальное накопление богатства и укрепления экономической мощи государства, а ради повышения благосостояния граждан.

Для сравнения: в Китае гешефт, предпринимательство, торговля, деловая активность пользуются всеобщим уважением и почитанием (даже — поклонением). И никакие показательные казни, транслируемые по центральному телевидению, не могут извести стереотип простого народа о быстром обогащении посредством шахер-махера. Удивляться не приходится: ведь для китайцев мера искушённости в гешефте — эталон социального успеха, уходящего корнями в глубь истории.

Сегодня я хочу рассказать читателям об очередном удивительном выверте вьетнамского общественного сознания, который, с одной стороны, свидетельствует об уникальности этого общества, с другой — навевает на интересные мысли (какие — скажу чуть позже).