Цифровой журнал «Компьютерра» № 181

Здесь пока ничего нового: я миллион раз рассказывал и демонстрировал искусственную природу российского фондового рынка. Есть, однако, два других важных обстоятельства: когда внешний фон исключительно позитивный, а мировые площадки бьют все исторические рекорды, знаете, что делает российская биржа? Думаете, солидарно растет? Как бы не так! Она… не обваливается! Да-да, это тот максимум позитива, который мы наблюдаем: вяло и анемично движется в боковом направлении, ожидая хоть малейшего внешнего сигнала для возобновления обвала.

Стоит, однако, появиться хоть какому-то признаку ухудшения экономической, политической или финансовой ситуации в мире, как российская биржа с дьявольским блеском в глазах трейдеров начинает истерически обваливаться. Объем «коротких» позиций просто зашкаливает: такое впечатление, что все 100 процентов участников торгов делают ставку на уничтожение капитализации родных компаний. Вот он, Федор Михайлович, с его пророческим «Crevez, chiens, si vous n’êtes pas contents!».

Перед нами архетипическая ситуация тяги к самоуничтожению в ее крайней стадии проявления: негатив не только доставляет моральное наслаждение, но и становится ремеслом, источником доходов и обогащения! Что с этим делать, как этому противостоять — я, увы, не знаю. Но знаю точно: если не остановить этот кошмар немедленно, цивилизация растворится в собственной ненависти. Ко всему миру и к самому себе.

К оглавлению

Зачем нужна фотокамера: конфликт реальности и магии на мегапиксельном поле боя Василий Щепетнёв

Опубликовано 12 июля 2013

Редкий человек обходится сегодня без фотокамеры.

Обыкновенно первый фотик дарят на день рождения, реже — на свадьбу или новоселье. Порой фотоаппаратом награждают, как наградили Леонида Утёсова за «Весёлых ребят». Если же ни подарков, ни наград не случилось, человек покупает камеру сам, решив вести хронику жизни: фотографировать друзей, девушек, жён, детей, щенков, фиксировать перемещения по планете. Не стоит забывать и разного рода устройства в телефонах, планшетах и прочих умных вещах, позволяющие вести фото- и видеосъёмку. И все зудят: сними, сними что-нибудь!

Лет сто назад всякий гимназист и (тем более) гимназистка заводили дневники, горя желанием описывать события и размышления, преимущественно свои. Страниц пять, а то и десять заполнялись бойко, но потом появлялись лакуны, перерывы становились дольше и дольше, покамест дневник не забрасывался совсем. То ли событий, стоящих описания, не было, то ли, наоборот, их было слишком много: не до письма. А вернее, не было тяги к письму, тяги день за днем перекладывать на бумагу положенную сотню слов, можно две. Исключение составляло меньшинство: Николай Второй, Фёдор Достоевский, Фердинанд Агренович.

То же и с фотографией: пережив неделю или даже месяц бурного увлечения, человек к этому делу остывает. И затем берётся за камеру от случая к случаю — запечатлеть очередной день рождения или Новый год. А то и реже.

В общем, и тут действует теория пяти процентов: пятеро из ста взявшихся за фотоаппарат становятся приличными любителями, пятеро из ста приличных любителей приближаются к границам профессионализма, пятеро из ста приблизившихся границу эту пересекают, пятеро из ста профессионалов становятся профессионалами незаурядными, такими, для которых невозможного мало, которые способны снять шедевр любой камерой, ибо для них не в стёклах дело.

Хотя, разумеется, профессионализм всяк определяет по-своему. Вспоминаю фотографии советских газет шестидесятых–семидесятых годов. Снимали, безусловно, профессионалы, с соответствующей записью в трудовой книжке, но что это были за снимки! Столичные типографии ещё выдавали нечто похожее на изображение, газеты же, выходившие в губерниях, печатали настолько убогие картинки, что разглядеть на них кого-либо было очень сложно (вспомните анекдот «Хрущёв слева»). О материальном оснащении районных газет и говорить не хочется.