Цифровой журнал «Компьютерра» № 177

Точнее, спорить я буду, в основном, с первой мыслью. Если мне удастся её опровергнуть, тем самым автоматически будет опровергнута и вторая: если в России (СССР) были (и есть) крупные учёные, значит, они уехали не все. Кроме того, сами понимаете, с этим «уехали» не разобраться. Считать ли крупным российским учёным Георгия Гамова? Андрея Линде? Какому народу принадлежат результаты исследования, проведённого на деньги американских налогоплательщиков на основе образования, полученного в российском университете (на деньги российских налогоплательщиков)? Да и имеет ли смысл этот вопрос, по крайней мере, в такой глобальной по природе науке, как астрономия? Я всегда привожу в качестве примера наше сотрудничество с Институтом астрономии Общества им. М. Планка в Гейдельберге: по части исследования протопланетных дисков с немецкой стороны это сотрудничество курирует Семёнов, с российской — Вибе. Тем не менее мы всё равно пытаемся так или иначе разложить научные и иные достижения по полочкам с названиями стран. Поэтому я буду писать только про людей, которые чётко ассоциируются именно с Россией (СССР), а не с миром вообще.

Украденные и (или) незамеченные открытия — тоже скользкая тема. С одной стороны, есть наша местная традиция опубликовать результат в каком-нибудь не очень популярном издании, а потом жаловаться, что на него не обратили внимания. Вчера только обсуждали с коллегами две статьи, напечатанные в «Вестнике N-ского университета». Работы весьма высокого уровня, но их не прочитают не только за рубежом, о них и в России почти никто не узнает! С другой стороны, действительно существует определённая тенденция «проходить мимо нас». Не будучи специалистом в космологии, я не берусь комментировать ситуацию с результатами «Реликта-1», о которых спросили в комментариях к предыдущей колонке, но несколько ссылок для размышления дам: 1, 2, 3, 4, 5. Если говорить о более мелком уровне, я сам наблюдал, как в библиотеке иностранного института читатели просматривали западные журналы и систематически обходили стороной наш «Astronomy Reports» (перевод «Астрономического журнала»). На вопрос «Почему?» внятного ответа я не получил. Рейтинг у наших журналов, конечно, мал, но хотя бы на оглавление-то можно взглянуть!

Теперь к первому утверждению. Слова о том, что в России было мало учёных мирового уровня, представляются весьма странными. Ни запускать ракеты, ни перекрыть Енисей без таких учёных было бы невозможно. И астрономия наша вовсе не обделена большими именами. Я просто перечислю несколько российских или советских учёных, получивших результаты мирового уровня и сыгравших важную роль именно в науке о небе (даже если формально они астрономами и не являлись). Перечисление, конечно, не претендует ни на полноту, ни на какую-то ранжированность и отражает мои собственные познания и предпочтения. Под мировым уровнем я имею в виду не «личностный» уровень человека, а именно его признание в мире, которое, конечно, может быть отягощено случайными обстоятельствами.

Мне самому по кругу занятий приходилось иметь дело как минимум с двумя отечественными результатами мирового уровня: моделью турбулентности Колмогорова и моделью аккреционного диска Шакуры — Сюняева. Интересно, что в обоих случаях речь идёт не о каком-то перевороте в науке, а о простых формулах, которые, однако, оказались настолько всеобъемлющими, что нашли применение далеко за рамками исходных работ. Статья Н.И. Шакуры и Р.А. Сюняева «Black holes in binary systems. Observational appearance», опубликованная в 1973 году (сорок лет назад — юбилей!), была с тех пор процитирована около 6000 раз! Ни одна другая российская научная статья близко не подошла к этому уровню; среди всех статей, включённых в библиографическую систему ADS, по цитированию работа Шакуры и Сюняева занимает 16-е место. При этом, рискну предположить, значительное количество этих шести тысяч цитирований не имеют отношения ни к чёрным дырам, ни к двойным системам. Шакура и Сюняев предложили универсальный способ описания аккреционных дисков, который работает и в протопланетных системах, и в активных ядрах галактик, и в двойных системах, где один компонент наматывает на себя вещество другого компонента…

На статью А.Н. Колмогорова «Локальная структура турбулентности в несжимаемой вязкой жидкости при очень больших числах Рейнольдса» (ДАН СССР, 1941) ссылок как будто бы меньше; система ADS даёт число 1274, но колмогоровская турбулентность — это уже такая классика, что её могут упоминать и без цитирования.