Цифровой журнал «Компьютерра» № 17

Найти в Сети электронные PDF-версии работ С. Снайдера можно по следующим адресам.

Большой исторический обзор начала 1960-х годов («History of NSA General-Purpose Electronic Digital Computers» by Samuel S. Snyder, 1964) выложен на архивном сайте www.governmentattic.org.

Более краткий обзор конца 1970-х годов («Influence of U.S. Cryptologic Organizations on the Digital Computer Industry» by S. SNYDER, Cryptologic Spectrum: Vol. 7, No.4, 1977 and Vol. 8, No.2, 1978), сконцентрированный на том влиянии, которое разработки АНБ оказали на компьютерную индустрию, выложен на официальном сайте спецслужбы www.nsa.gov.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Морлоки информационной эпохи Ваннах Михаил

Опубликовано 21 мая 2010 года

В 1895 году в свет вышел первый роман Герберта Дж. Уэллса — «Машина времени». Время тогда было занятное. Первые плоды НТР, — паровозы, пароходы, телеграф с телефоном, — сошлись с традиционным обществом и его моралью. Будущее большинству образованной части общества казалось светлым и радостным — просвещение придёт в массы, а технология возьмёт на себя тяготы труда. Но уэллсовский Путешественник во времени узрел в грядущем совсем иное. Гламурненький такой мирок миленьких элоев, резвящихся в садах у циклопических дворцов прямо как персонажи нынешних реалити-шоу. Но по ночам, из подземелий, от гудящих машин, выходили морлоки, те, кто был занят производительным трудом. Выходили не полюбоваться звездами, послушать соловушку да понюхать ночные цветы, а забить несколько симпатяг-элоев на мясцо, по принципу — с паршивой овцы...

О социальных проблемах «Машины времени» написано немало. Выродившая буржуазия; угнетенный пролетариат, лишенный даже солнечного света... Но ведь в мире элоев-морлоков должен был быть ещё и технологический аспект. И вот он удивительно похож на современный мир. А какова главная характеристика нынешней эпохи? Наверное — это фантастическая производительность массовых производственных процессов. Никогда так мало людей, занятых производительным трудом, не вываливали из технологического рога изобилия такого числа материальных благ. И вот какие же последствия следуют именно для этих людей?

Ну, вот какой миф усиленно насаждался в эпоху краха СССР. Что, дескать, при капитализме каждый получит в соответствии с результатами своего труда: лучше работаешь — лучше живешь. И на это купились очень и очень многие. Что очень странно в стране, где Маркса с «Капиталом» изучали принудительно... А в «Капитале» ясно сказано, что капиталист купит труд по самой низкой цене, впрочем, как и мы сами покупаем любой товар. Поэтому-то производство и переехало в Юго-Восточную Азию, где приходящее из деревень, выросшее в условиях натурального хозяйства население, готово работать за совсем мелкие деньги. И даже добывающие отрасли находятся под аналогичным давлением.

Посмотрим это на примере угля.

Уголь что-то такое, что прочно ассоциируется с эпохой былой, индустриальной. Но вот только с 2001 по 2005 год потребление его возросло в США в 1,5 раза, а в Китае почти вдвое... И в России каждый четвертый электрон РАО ЕЭС производила из угля. И из всех видов топлива угля на планете больше всего (у нас, кстати, не так уж его много — 17% мировых запасов против 27% у янки, да ещё добыть можно всего лишь 5,5%, прочее лежит в мерзлоте...). И правительство норовит увеличить долю угля в генерации, и знакомый менеджер одной из генерирующих компании в Европейской России хнычет о дефиците угля, а директор завода — что ток в Америке дешевле...

То есть, казалось бы шахтеры должны быть людьми, как минимум уважаемыми. Но вот в ночь на 9 мая 2010 года на шахте «Распадская» в кемеровском Междуреченске произошла катастрофа. 90 человек (вряд ли кто-то считает, что 24 человека, пропавших без вести, живы), и так работающих в крайне тяжелых условиях, приняли огненную смерть. Взрыв метана или угольной пыли — это почти как оказаться в цилиндре двигателя внутреннего сгорания. И что удивительно — реакция общества на эту трагедию.