Цифровой призрак

Я повернул голову и смог раскрыть уже оба глаза. Справа от меня зарывшись в одеяло кто–то сладко посапывал. Не сложно было понять, что это не Лариса. Попытался напрячь память, но от скрипящих шестеренок, голова заболела еще больше.

Тельце рядом зашевелилось. Коньячного цвета пряди ярким пятнышком выделились на белой наволочке.

«Але–ена…»

Вот и держи врагов близко. Кажется, я сильно перестарался. Но как так вышло?

Я приподнял край одеяла.

«В трусах…»

Уже хорошо. Хотя это совсем не гарантия того, что ночь прошла целомудренно. Решил проверить в каком виде спала Алена. Зная себя — наверняка не оставил бы на ней ни сантиметра одежды, если, конечно, это не чулки или какое–нибудь специальное шаловливое белье.

Увиденное и порадовало, и расстроило. Алена спала в светло–серой футболке, задравшейся до талии и обнажившей красивые кружевные шортики и красивое фигуристое тело. Изгиб талии, приятные глазу округлости, нежная светлая кожа — все манило вытянуть руку и прикоснуться.

Чтобы не истечь слюной, опустил одеяло, укрылся.

Как нас угораздило оказаться в одной постели? Вряд ли мы вчера порезвились, значит, когда она проснется, не будет никакой неловкости. И никаких угрызений совести, что я затащил в постель новую девушку, как только Лариса куда–то свалила. И тем более никаких проблем, если Алена все–таки за «злодеев». По крайней мере, никаких алиментов на темную сторону.

Как только я об этом подумал, темная сторона сама пришла по мою душу. Точнее прыгнула на кровать, прошлась мягкими лапками по ногам и завалилась мне на грудь, обнюхивая щетину. От меня разило перегаром, поэтому пушистая черная кошачья морда фыркнула мне в лицо, удобней уложила тушку и, отвернув мордочку в сторону хозяйки, замурчала.

«Ну и что мне с тобой делать?» — мысленно спросил я.

Абилки для разговоров с животными у меня не имелось, по крайней мере, в просмотренных мною ветках прокачки. Согнать кошку не позволяла совесть — пушистая мурчала так, словно мы с ней закадычные друзья. Я попытался осмотреться не вставая. Алена жила в студии чуть меньшей по размеру, чем Юркина берлога. И в гораздо менее захламленной — в комнате не наблюдалось ни избытка мебели, ни каких–либо лишних вещей. Комфорт без лоска и накопительства. Эдакий аскетичный небрежный уют.

Слева от кровати у окна стоял стол с двумя стульями, на спинку одного была наброшена кофта, дальше в центре комнаты — журнальный столик с ноутбуком и кресло мешок, справа от кровати — комод с зеркалом, возле двери — небольшой шкаф. Напротив кровати в противоположном конце квартиры располагалась кухонная зона, которую я не мог нормально рассмотреть из–за мохнатой черной морды, преграждающий обзор.

— Эй, наглое животное, может, ты пойдешь? — шепотом спросил я.

Откуда–то снизу раздалось тихое «мя». Еще один пушистый комок запрыгнул на кровать и бесцеремонно побрел лапами по одеялу, обнюхивая ткань, на которой наверняка отпечатался мой запах.

— Ну и сколько вас здесь?

Рыжая морда не ответила, подошла ближе к моему лицу, прищурилась.

«Да знаю я, знаю, что перегаром шмонит. Дали б мне встать, привел бы себя в порядок».

Немного постояв, принюхиваясь ко мне, рыжик щекотнул меня усами и плюхнулся на кровать между мной и Аленой.

Я кое–как выбрался из непрошеных кошачьих объятий, пытаясь не разбудить хозяйку дома, и впал в небольшой ступор. Если после веселой ночки мои джинсы обычно оказывались скинутыми на пол, то сейчас я даже не представлял, где их искать. Ни возле кровати, ни на спинке соседнего стула их не наблюдалось. Я прошлепал босыми ногами в сторону ванной комнаты, и обнаружил свои вещи висящими на сушилке для полотенец. По приятному запаху сразу стало понятно, что Алена их постирала. Потрогал ткань. Джинсы оказались все еще влажными, а вот футболку и носки вполне можно было надеть.

Красавец просто! К трусам и носкам только галстука–бабочки не хватало. Ну да и фиг с ним! Производить приятное впечатление на Алену после того, как оказался в ее квартире пьяным в бессознательном состоянии, все равно было поздно. Но разобраться с помятой щетинистой рожей стоило.

Я обернулся к зеркалу и понял, что вчера весело провел вечер: под глазом красовался синяк, нижняя губа немного припухла. Не знаю, каким я был до того как потерял память, но за последние полгода умудрился подраться уже четыре раза. Один раз, стоит отметить, вступившись за честь дамы, так что, наверное, это не в счет.

Осмотрев потрепанную физиономию, накинул на себя «Собачью шкуру» — единственную доступную мне лечилку, которую выучил почти сразу, как сбежал из больницы. Она ускоряла заживление, но не гарантировала, что раны затянутся, ушибы перестанут болеть, а синяки рассосутся. Обычно, когда мне не хватает действия абилки, я применяю ее повторно со штрафами — это сокращает время действия и качество эффекта на пятьдесят процентов, но этот раз применять ее дважды необходимости не было. Я был не так сильно потрепал, и Алена, кажется, уже успела чем–то обработать мне раны.