Цифровая Пропасть. Закрытые горизонты. (СИ)

  - Тяжелые кирасиры, не менее трёх тысяч и ещё легкая конница вдвое большей численности, - отчитался посыльный.

  - Передай по цепочке срочное сообщение всем командирам легионов о том, что я их жду через полчаса в штабной палатке.

  Появление тяжелой вражеской конницы немного меняло прежние планы. Для неё наша конница на один зуб. Потому торопиться с атакой вражеского войска категорически нельзя. Своим построением на поле и видимой численностью оно как раз провоцирует нас именно на такие действия. Жертвенная пешка, дабы мы сходу втянулись в бой. И тогда в дело вступят кирасиры. Для ощетинившихся длинными копьями легионов они не страшны. А вот на тылах и обозах могут хорошенько отыграться. Потому перед началом генерального сражения требуется выстроить укреплённый лагерь, где укроются все те, кому в битве нечего делать.

  Через два часа недалеко от кромки леса началось грандиозное строительство. Далеко не первое и не последнее в этом походе. Главным оружием римских легионеров были совсем не мечи, а самые обыкновенные лопаты и топоры. Перемещаясь вглубь захватываемой территории, войска каждый день выстраивали большие лагеря по всем правилам полевой фортификации. И оперативно действовали лишь на небольшом расстоянии от них, всегда имея возможность отойти к заранее подготовленным укреплениям в случае какой-либо военной неудачи. Только благодаря аналогичной тактике объединённому войску кланов удавалось раз за разом избегать потерь во время ночных нападений отрядов наёмников.

  Несмотря на то, что всё шло по плану, ночью Кондратия охватило серьёзное беспокойство. От вчерашнего хорошего настроения не осталось и следа. Попытался себя успокоить и уснуть, однако у него ничего не получилось. Он спинным мозгом чувствовал приближение больших неприятностей, видя со стороны своё войско в ловушке, но не мог ничего с этим поделать. Все иные действия могли бы дать гораздо худший результат. 'Бросив обозы немедленно выйти из лагеря, максимально рассредоточившись на местности или ещё лучше в ближайшем лесу', - в который раз он отгонял от себя лезущую в его голову крамольную мысль. Рассредоточенные войска станут лёгкой добычей противника. И если он прямо сейчас отдаст такой приказ, его просто не поймут другие командиры, посчитав блажью главнокомандующего или вообще - самодурством. Нет, приказ они выполнят, с этим у нас строго, однако личное отношение к нему заметно ухудшится. 'Ладно, посидим несколько дней в осаде, лишь лучше подготовив прорыв', - думал про себя он, в свете ночных звёзд обходя огромный полевой лагерь. Чётко выстроенные по линейке ряды палаток, бдительные караулы, притушенные и прикрытые щитами дежурные костры, дабы их мерцающий свет не сбивал ночного зрения бдящим бойцам. Кондор лично проверил специальным амулетом работу шести стационарных щитов силы, прикрывавших весь лагерь от возможных магических атак и навесного обстрела арбалетными болтами, а также артефакт-поглотитель вредоносных эманаций, расположенный в центре лагеря. Сколько денег за него содрали с клана храмовые жрецы - даже вспоминать не хочется. Несмотря на полнейший порядок, беспокойство в душе Кондратия только усилилось.

  - Боевая тревога! Приказываю всем немедленно покинуть лагерь по схеме 'А', взяв только самое необходимое, - выкрикнул он группе дежурных офицеров в штабном шатре, сразу же бросившихся наружу передавать приказ по цепочке.

  По ушам ударил набатный колокол, поднимая спящих бойцов и заставляя их хвататься за оружие. Через пару минут практически весь лагерь пришел в движение, но приказ немного запоздал. Вокруг огромного лагеря завертелось, постоянно сжимаясь невидимое в темноте серое марево. Оно свободно проникало сквозь магические щиты, как будто их и не было. Артефакт в центре ярко вспыхнул, однако не смог что-либо противопоставить неведомому проклятью невероятной мощи. Попадавшие в марево люди резко останавливались на мете, бросали всё, что у них имелось в руках, после чего садились или ложились на землю. Если кто-то смог бы сейчас заглянуть им в глаза, то увидел пустоту и смертную тоску. А ещё через двадцать минут в лагерь как настоящие хозяева входили люди в серых балахонах. Следовавшие за ними воины с взведёнными арбалетами в руках внимательно оглядывались по сторонам в поисках возможного сопротивления, но его не было. Лежащие и сидящие люди прекрасно видели их, но ничего не предпринимали.