Цифровая пропасть. Взгляд со дна

— Знаешь, я, наверное, сейчас скажу обычную банальность… — после продолжительной паузы ответила она. — Тогда, ещё в самом начале нашего знакомства, ты дал мне всё, о чём я только могла мечтать и даже больше того. Только позже я осознала истинную цену многих мечтаний, прежде они мне виделись совсем по — другому. Ну как бы… — ещё одна краткая заминка, — 'чтобы у нас всё было и чтобы нам за это ничего не было', — весело хохотнула она. — И только набрав силы, я приняла идущую вместе с ней немалую ответственность. А просить кого либо, и тебя в том числе, избавить меня ещё и от совести, я, пожалуй, не стану. Ибо тогда точно потеряю саму себя, став настоящим монстром. Но это только присказка… — она снова взяла паузу, снова повернувшись к внимательно слушавшему мужчине животом. — Как это ни странно, но мне сейчас больше всего хочется обычной семьи, ребёнка и какого‑либо ненапряжного занятия. Без подчинённых и без ответственности. Рукоделием там заняться или чем‑то вроде того. Но при этом я прекрасно понимаю, что едва обретя желаемое, мне быстро захочется снова окунуться с головой в бушующий водоворот событий, дабы ощутить ту непередаваемую остроту и вкус очередной победы над самой собой. Вот такая я вся противоречивая… — ещё раз хохотнула она. — А теперь иди скорее сюда, ибо я больше не могу терпеть, — одним ловким движением девушка притянула мужчину к себе, впившись в его губы горячим поцелуем разбуженной и основательно распалённой страсти.

Что происходило дальше, видела только одна хитрая Богиня, ибо смогла подглядывать даже через два сложнейших защитных полога на чистом автоматизме выставленных сильными магами, страстно желавшими уединиться, дабы им никто не мешал наслаждаться друг другом.

* * *

Над Великим Океаном разыгрался сильный шторм. Резкие порывы ветра легко срывали паруса и даже ломали крепкие мачты, а огромные волны перехлёстывались через палубы крупных кораблей, смывая всё с них, что не было надёжно закреплено. Сначала на горизонте появилась лёгкая облачность, однако опытные мореплаватели уже тогда хорошо понимали к чему идёт дело. Спешащая к своей цели эскадра вторжения почти достигла её, растянувшись на многие километры в длину и раздавшись вширь. В условном центре шли громадные носители миллионного десанта, а периферию держал боевой флот, дабы отразить любое возможное нападение со стороны пока ещё недобитых врагов Крафаги, которые вскоре будут непременно смешаны с землёй или отправлены на морское дно. И даже неожиданно навалившийся сильный шторм не способен помешать их планам, лишь немного задержать. Более десяти тысяч океанских парусных судов никак не могли собраться в одно компактное образование, дабы совместно противостоять ударам стихии и не оказаться разбросанными по большой океанской поверхности, где так легко стать жертвой вражеского нападения. Но опытные капитаны и ещё более опытные маги смогли добиться поистине невозможного — выстроившееся большим чётким ромбом ядро эскадры накрыл единый купол магической защиты. Теперь ни шквальный ветер, ни штормовые волны уже не могли причинить вреда перегруженным кораблям и их весьма многочисленным пассажирам. Боевые корабли же расходились ещё шире, им придётся бороться с разбушевавшейся стихией своими силами, все имевшиеся в наличии маги занялись исключительно защитой носителей десанта. Но на что‑то большее их сил уже не оставалось…

— Мне не нравится эта погода, мне не нравится эта эскадра, мне не нравится груз отпетых висельников в трюмах и тот паршивый император, из‑за которого нас тут трясёт и качает посреди океана, — громко возмущался массивный адмирал Грод перед оккупировавшей кают — компанию флагмана весьма немногочисленной публикой.

Адмирал Грод по праву считался даже не 'морским волком', а настоящим 'морским драконом', потому мог позволять себе весьма неоднозначные высказывания, причём в любой адрес. Его характер совсем не отличался добротой и покладистостью, зато в нём хватало злости и прямолинейности. И обычно все высказывания в адрес самых значимых персон сходили ему с рук.

— А какого именно императора ты сейчас имел в виду? — поинтересовался второй заместитель адмирала Гортус.

Человек редкостной склизкости — именно так можно кратко охарактеризовать его. Мелкий, плешивый, весьма неприятного вида лица, с вечно бегающими глазками. Однако знающие люди старались либо не общаться с ним, либо угодить ему, ибо хорошо знали о нравах его покровителей, которые ультимативно приставили его к адмиралу, наплевав на личное мнение того. И своим вопросом Гортус ставил Грода в весьма неловкое положение, о чём прекрасно понимали все здесь присутствующие.

— Мне известен только один император, про всяческих узурпаторов говорить не приходится, — усмехнулся в свои пышные усы Грод, открыто насмехаясь над тем, кто его хотел уязвить, дабы позже обвинить в нелояльности.