Тщеславие

В это время Тема решил прослушать новый диск, буквально вчера подаренный ему однокурсниками по случаю настоящего совершеннолетия. Теме на днях двадцать один стукнуло.

Помещение залила музыка (звуковой пульт у нас довольно мощный, да и система — профессиональная). Пална на минуту отвлеклась от Маши и, пытаясь перекричать песню, стала ругать Тему и требовать, чтобы он потише сделал.

— Это надо громко слушать, иначе весь эффект пропадет! — заспорил Тема.

Диск, как оказалось, был редкий. Потому что в аппаратную на звук, как кот на валерьянку, сразу примчался Петя — ведущий дневных «Новостей» и злостный меломан. Он скромно остановился в дверях и, опустив глаза долу, попросил у Темы «списать».

— Да пожалуйста! — разрешил великодушный Тема. — Хоть сейчас забирайте!

Петя постеснялся еще немножечко для приличия, а потом понес диск куда-то к себе. Выглядел он при этом абсолютно счастливым.

— Ну что, пойдем? — В наступившей тишине Пална снова вспомнила про Машу.

Маша стояла посреди аппаратной тушканчиком и таращила свои большие глаза на дверь.

— Ты чего? — спросила Пална.

— Ой, Петя…

— А что Петя?

— Ну, он такой… Вы понимаете, хоть посмотреть…

— А чего на него смотреть, у него же глаз вставной! — ответствовала Пална.

— Как вставной?! — Машины большие глаза наполнились неподдельным ужасом.

— А так. Он в прошлом году в аварию попал, ему и выбило. Целый месяц потом с фанеркой ходил, пока протез не сделали.

— Ой, правда?! А, честное слово, совсем незаметно. Ни за что бы не догадалась, — благоговейно прошептала Маша.

— Светлана Павловна, зачем вы так? — неожиданно вступился за новенькую Тема. Она, видимо, ему понравилась.

— А вы, Маша, их не слушайте, — продолжил Тема, обращаясь уже непосредственно к ней, — они вам еще не то наболтают!

Маша оторопело уставилась на Палну. Пална и бровью не повела. Верочка в своем углу тихонечко захихикала.

— Ладно, давай лучше я тебе здесь все покажу, ну их к черту! — после минутного замешательства вызвался Тема, ненавязчиво переходя с Машей на ты. И они ушли студию смотреть.

— Все? Или кефир, или смерть? — скомандовала мне Пална. — Одеваемся? Быстро!

На сей раз мы даже успели выйти за дверь аппаратной и пройти пару метров по коридору.

— Слава Богу? Наконец-то? — облегченно вздохнула Пална. — А то я уже думала, что вообще никогда отсюда не выйду?

— Светлана Павловна! Вас к телефону! Муж, кажется? — тут же закричала Верочка нам вдогонку.

— Твою мать! — тихо выругалась Пална и побежала назад, в аппаратную.

— Я вас внизу подожду, у доски объявлений! — крикнула я ей вслед.

В результате я уже пятнадцать минут топталась в холле напротив доски объявлений и от нечего делать читала о том, что продается «ВАЗ» такой-то модели, что в таком-то районе сдается однокомнатная квартира с мебелью, что выпускник актерского факультета ищет работу корреспондента или телеведущего…

— Надя! Ты что тут делаешь?! — раздалось у меня над ухом так неожиданно, что я едва не вскрикнула. Этот голос… Сердце сразу подпрыгнуло к горлу да там и застряло, я стала медленно оборачиваться, изо всех сил стараясь унять занимавшийся озноб.

Передо мной в холле первого этажа стоял Слава, и глаза его были оторопело распахнуты. Да уж, вопрос действительно получился и «удивленным», и «широкоглазым»…

А голоса не было. Совсем. Я пыталась выдавить из себя хоть одну фразу, но ничего не получалось.

— Так что ты тут делаешь? — снова спросил Слава, уже поспокойнее.

Я подняла голову и заглянула в его холодные эмалевые глаза, удивление в которых стремительно вытесняли ясные искорки презрения, и вспомнила тот нелепый день… Последний… И одну-единственную фразу: «Я просто хотел с тобой поиграть!»

Сердце вывалилось обратно из горла и поскакало бешено, я набрала полную грудь воздуха и совсем-совсем чужим голосом выдавила:

— Из-звините… Вы меня, наверное, с кем-то перепутали…

Уже улыбка Славина начала растягиваться от уха до уха, и с губ готова была сорваться какая-нибудь насмешка, и презрительные искорки заполыхали в полную силу, но…

…Из затруднительной ситуации меня неожиданно вывел Александр Васильевич Масляков. Он появился откуда-то со стороны больших лифтов, широко и приветно раскинул руки в стороны и с возгласом: «Людочка! Людочка!» — двинулся ко мне.

— Пр-рошу прощения, — смущенно пробормотал Слава. А потом развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал в сторону выхода…

Уже и Масляков удалился, принеся свои извинения, а я все стояла и смотрела в спину уходящему Славе и совсем-совсем ни о чем не думала.

Из оцепенения меня вывела Верочка. Она за мной прибежала вниз и еще из дверей стала орать как ошпаренная:

— Надька, пошли бегом! Экстренный выпуск!

Я от тихой Верочки такого громкого вопля не ожидала. Но удивляться по-настоящему мне было некогда, Верочка уже повернула обратно, и я просто рванула вслед за ней в коридор.

— А Пална что? — спрашивала я на бегу.

— Ой, у Палны — труба полная!

— В смысле?

— Да ей муж знаешь зачем звонил? Он с табуретки грохнулся.

— Ну и что?