Тщательно отшлепанная

Я размахивала руками в воздухе, пытаясь поймать такси. Когда оно остановилось, я назвала адрес дома, где жил Гарри. Было уже слишком поздно, чтобы он находился на работе, поэтому должен быть дома. Я подпрыгивала на своем сидении, когда хаотичное нью-йоркское движение двигалось бампер в бампер. Таксист сигналил, и я опустила стекло и кричала.

— Убирайтесь с дороги, придурки!

— Не хотите ли ездить со мной каждый день, леди? — сказал таксист, но я не могла остановить свои мысли. Гарри купил дом и бизнес моих родителей за немыслимую сумму. Потому что он любил меня. Потому что он любил меня.

Я разрыдалась на заднем сиденье, громкие всхлипывания смешивались со смехом недоверия. Таксист, еще секунду назад предлагавший возить меня постоянно, теперь смотрел на меня так, словно я сбежала из психбольницы и собиралась устроить хаос в его городе.

Водитель с явным облегчением распахнул двери, и я выскочила на улицу. Подбежала к стеклянным дверям и направилась к стойке консьержа в доме Гарри.

— Мне нужно увидеть Гарри Синклера, — сказала я, несколько раз ударив ладонью по столешнице. Консьерж посмотрел на меня так же, как и водитель. В его взгляде был чистый страх.

— Мисс, с вами все в порядке? — спросил он.

— Мне нужно увидеть Гарри Синклера. Вы не могли бы позвонить и узнать, дома ли он? — Консьерж сделал, как я сказала, и я повернулась к зеркальной стене рядом со мной. У меня открылся рот, когда я увидела, что тушь стекала по лицу.

Схватив со стола консьержа салфетку, я подбежала к зеркалу и начала вытирать щеки, но ничего не могла поделать с красными глазами и румянцем на щеках.

— Мистера Синклера нет, — сказал консьерж.

Повернувшись, я спросила.

— Вы уверены? — я бы не удивилась, если бы он решил, что я сталкер.

— Мистера Синклера нет, — повторил он.

Достав свой мобильный телефон, я попыталась набрать номер Гарри, но звонок перевели на голосовую почту. Только сбросив звонок, я обратила внимание на время.

— Конечно! — прошептала я про себя и вернулась на улицу, чтобы поймать другое такси. Когда ни одно не остановилось, я глубоко вздохнула. — Это всего пара кварталов. Неужели так трудно добежать туда?

Я побежала, быстро осознав, что очень плохо подготовлена. Но не остановилась. Не остановилась, пока не оказалась возле знакомого дома. Я наклонилась, задохнувшись. Горло и грудь болели от глубоких вдохов и выдохов, которые приходилось делать, чтобы привести сердцебиение в норму. Я чувствовала, как мои густые и волнистые от природы волосы начали завиваться от влажности, и понимала, что выглядела ужасно. Но мне было все равно. Мне нужно было увидеть его. Я просто отчаянно хотела его увидеть.

Поняв, что мне нужно пройти через подземную парковку, я уставилась на длинную улицу перед собой, осознав, что мне предстояло преодолеть еще одну гору. Применив свои конверсы на практике, я снова побежала. Добежала до въезда на парковку и спустилась по длинной подземной дороге, которая вела в подвал таунхауса. К тому времени, когда я добралась до личного лифта, уже была близка к тому, чтобы потерять сознание. Но я полезла в сумочку и нашла свою карточку «НОКС», которую забыла выложить из бумажника.

Спасибо. Блядь. Господи.

Я провела карточкой по считывателю, двери открылись, и я вошла внутрь, застонав от удовольствия, когда кондиционер поцеловал мою раскрасневшуюся кожу. Я посмотрела на свое отражение в зеркале, почти испугавшись. Поэтому расчесала пальцами волосы и убедилась, что на лице нет разводов от туши.

Когда двери открылись, я протиснулась в комнату Maître. Когда я вошла внутрь, все было тихо. Я привыкла к музыке и Андреа Бочелли, который пел мне серенаду «Аве Мария».

И тут я увидела свет под дверью в комнату, из которой всегда выходил Maître. Сердце наполнилось надеждой, любовью и всем тем, из чего состояли мечты, и я ворвалась в дверь.

Гарри в шоке поднял голову, прижав телефон к уху. Он был одет в костюм, пиджак снят, воротник расстегнут, рукава закатаны до локтей.

— Фейт, — сказал он, прошептав мое имя как молитву. — Я собирался позвонить тебе. Мой телефон разрядился, и я только что прочитал…

Я бросилась на него. Не успела закончить фразу, как мои руки обвились вокруг его талии, и я прижалась щекой к его груди. Он был сильным, мускулистым, пах мятой, сандаловым деревом и мускусом… и он был моим. Он действительно был моим.

— Спасибо, — сказала я срывающимся голосом. И закрыла глаза. — Я не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты сделал… сделал для моих родителей.

Гарри напрягся, и я подняла голову. Его челюсть сжалась, глаза были настороженными. Я положила руку ему на щеку, и он накрыл её своей ладонью.

— Я знаю, что это был ты. — Я сглотнула подступившие к горлу эмоции. — Спасибо. Я… просто благодарю тебя.

Мои глаза заслезились, и Гарри смахнул большим пальцем упавшую слезу.

— Фейт, я… — он выдохнул и, борясь с собственными эмоциями, сказал. — Я сделал это ради тебя. Все, что я когда-либо делал, было ради тебя.