Тщательно отшлепанная (ЛП)

— Я ненавижу тебя, — пробормотала я ему в губы. — Презираю тебя.

Гарри только застонал, двигая бедрами все быстрее и быстрее, пока я не превратилась в жаркое пламя.

— Ты меня бесишь, — проворчал он, и от его безупречного грассирующего голоса мои соски затвердели, прижавшись к его груди. — Ты и возбуждаешь, и сводишь меня с ума. — Я вскрикнула, когда зубы Гарри прикусили кожу моей ключицы, а затем его нежный язык прочертил дорожку к моему рту, и он снова поцеловал меня. Он целовал и целовал меня, пока мои губы не распухли, а его вкус не стал татуировкой в моих чувствах.

Он двигался все быстрее и быстрее, пока я не очутилась в аду, руками вцепившись в его рубашку.

— Сейчас! — закричала я, когда обжигающий жар охватил меня, и я разлетелась на части. Ничего подобного я раньше не испытывала. Это было слишком, но я все равно жаждала большего.

— Черт! — Гарри вскрикнул и кончил в меня, его руки на моей заднице притянули меня так плотно к его бедрам, что между нами не осталось воздуха. Я вцепилась в его плечи, задыхаясь. Я ненавидела его. Действительно ненавидела. Но когда его член дернулся внутри меня, вызвав очередную вспышку наслаждения, я захотела большего. Я жаждала его, как при самой страшной зависимости, его отрывистые слова, высокомерное и презрительное отношение являлись для меня желанным наркотиком.

Гарри замер на месте, медленно отстраняясь. Когда я встретилась с ним взглядом, в его глазах мелькнуло презрение, и я поняла, что оно отразилось в моих собственных. Но потом его рот снова прильнул к моему, и я была полностью поглощена. Это ничего не изменило. Я ненавидела его. Он ненавидел меня. Это ничего не изменило…

— Фейт? Ты здесь? — мамин голос вырвал меня из остатков сна, который породила моя пьяная психика из событий прошедшей ночи. Черт, не сон. Кошмар. Гарри и я… я вытеснила эти образы из своей головы. Гарри, прижатый ко мне, внутри меня, заставляющий мои пальцы ног загибаться от удовольствия… — Фейт? Я знаю, что ты там, ты тяжело дышишь. — Я сосредоточилась на том, что происходило здесь и сейчас, а не на том, что мои бедра пытались сжаться вместе, пока я шла, только от воспоминания о страстном сне.

— Мама! Я здесь. Извини. Тротуар сегодня утром забит. Как ты? — я шла от метро к своему офисному зданию, болтая по мобильному. По дороге к HCS Media я поймала свое отражение в стеклянном здании. Хорошо, что на мне были огромные солнцезащитные очки. Теплый день был слишком ярким для моей испытывающей похмелье задницы, сон все еще будоражил меня, и я выглядела просто ужасно.

— У нас все хорошо, милая, — сказала мама, но в ее голосе я услышала нотки грусти. Это сразу же вызвало беспокойство.

— А папа?

— Он в магазине. — Мама сделала паузу. Мои ноги внезапно тоже остановились. Какой-то придурок с Уолл-стрит толкнул сзади мою руку, и мой экстра крепкий латте шлепнулся на тротуар.

— Козел! — воскликнула я. Этот мудак, даже не оглянувшись, показал мне палец. Я прижалась к соседнему зданию, стряхивая кофе с туфель. На юбку тоже попало немного, но на этот раз мне было все равно, что она испачкалась. Все, что меня волновало, — это папа. — Мама, что случилось?

Ее молчание подсказало мне, что все плохо. Очень плохо. В конце концов она ответила.

— Хозяин магазина дал твоему отцу всего несколько недель на то, чтобы найти деньги на оплату аренды, или… — она запнулась.

— Или что?

Мама вздохнула.

— Или мы его потеряем.