Цетаганда

Она подняла прощально руку — ни соглашаясь, ни возражая — и вернулась в свой силовой пузырь. Совершенно измученный, не доверяя больше своему языку, Майлз молча поплелся следом за ней к выходу.

На улице царили прохладные искусственные сумерки. С темно-синего купола защитного колпака сияли первые звезды. Напротив дверей Звездных Ясель на скамейке сидели рядышком и мило беседовали Миа Маз, посол Форобио и гем-полковник Бенин. При появлении Майлза все трое подняли головы, при этом улыбки Форобио и Бенина показались Майлзу настолько зловещими, что он едва сдержался, чтобы не нырнуть обратно в дверь.

Судя по всему, что-то похожее почувствовала и Райан, поскольку голос из ее пузыря промурлыкал:

— Ах, ваши друзья уже ждут вас, лорд Форкосиган. Надеюсь, экскурсия была для вас познавательной, хотя и не совсем оправдала ваши ожидания. Спокойной ночи! — И она вновь исчезла в дверях Звездных Ясель.

«О, все это было фантастически познавательно, миледи».

Майлз с приклеенной на лице обаятельнейшей улыбкой перешел дорожку, подходя к скамейке. Поджидавшая троица встала, приветствуя его. Улыбка Миа Маз была как всегда обворожительна. Возможно, это и показалось Майлзу, но дипломатическая выдержка Форобио хоть и не изменила ему, но уже истощилась до предела. Труднее всего было прочитать выражение лица Бенина: сильно мешала раскраска.

— Привет, — безмятежно бросил Майлз. — Так вы все-таки ждали меня, сэр? Благодарю, хотя, на мой взгляд, в этом не было особой нужды.

Форобио поднял брови в ироническом сомнении.

— Вам оказали необычайно высокую честь, лорд Форкосиган, — заявил Бенин, мотнув головой в сторону Звездных Ясель.

— Да, леди Райан весьма добра. Надеюсь, я не слишком утомил ее своими расспросами.

— И получили ответы на все? — поинтересовался Бенин. — Нет, вас действительно выделяют.

Невозможно было не уловить в этом замечании горечи. Хотя, конечно, никто не мешал оставить ее без внимания.

— И да, и нет. Это совершенно потрясающее место, но, боюсь, все его технологии не в силах мне помочь. Наверное, мне ничего не остается, кроме как полагаться на хирургию, хотя я ее терпеть не могу: очень уж больно. — Он печально закатил глаза.

Маз приняла сочувственный вид; Форобио выглядел скорее угрюмо.

«Он начинает подозревать, что что-то не так. Черт».

На деле и Форобио, и Бенин, казалось, готовы были прижать Майлза к ближайшей стенке, и только присутствие друг друга удерживало их от этого и от того, чтобы вытрясти из него всю правду.

— Если у вас все, я провожу вас до ворот, — заявил Бенин.

— Да. Нас ждет машина, лорд Форкосиган, — добавил Форобио.

Они послушно последовали за Бенином по дорожке, которую он указывал.

— На самом деле самой большой честью для нас было слышать сегодня все эти стихи, — пробормотал Майлз. — А как дела у вас, полковник? Сумели вы продвинуться в расследовании?

Бенин скривил губы.

— Легче дело пока что не стало, — буркнул он.

«Не сомневаюсь, что не стало».

К сожалению, а может быть и к счастью, ни место, ни время не располагали к откровенному разговору двух профессионалов.

— Ого! — восхищенно произнесла Маз, и все остановились при виде картины, открывшейся за поворотом дорожки. Маленький искусственный овражек был окружен невысокими деревьями, и все пространство между ними и берега маленького ручейка усеивали сотни крошечных светящихся древесных лягушек, и все они пели. Причем пели слаженно, безупречно. Аккорд сменялся аккордом, и свечение маленьких телец усиливалось и ослабевало в унисон пению. Естественная акустика оврага усиливала звучание. На целых три минуты Майлз забыл обо всем, любуясь этой абсурдной красотой, пока деликатное покашливание Форобио не нарушило очарования, и они тронулись дальше.

За пределами купола ночь была теплой, наполненной огнями и шумами столичного города. Только ночь и город, тянущиеся до горизонта и дальше.

— Я потрясен роскошью аутов, но теперь я вижу и масштабы той экономической базы, на которой она держится, — сказал Майлз Бенину.

— Конечно, — кивнул Бенин с легкой улыбкой. — Я полагаю, средний размер налогов на душу населения на Цетаганде вдвое меньше, чем на Барраяре. Как у нас говорят, император заботится о благосостоянии своих подданных, как о собственном саде.

Значит, Бенин тоже разделяет цетагандийскую склонность к самодержавию. Верно, на родине у Майлза тема налогов всегда являлась болезненной.

— Боюсь, так, — согласился Майлз. — Нам приходится поддерживать военное равновесие, располагая вчетверо меньшими ресурсами. — Он прикусил язык, чтобы не добавить: «К счастью, это не так уж трудно» — или еще что-нибудь в том же духе.